— А при чем тут я? Вообще-то, это ты к нам первый подошел, а потом еще и завалился спать у меня в апартаментах. Так что ты мне должен, не забывай!
От такой наглости у Дональда глаза на лоб полезли, а демон наоборот, посерел. Опасливо косясь в сторону набычевшегося друга, он в панике произнес:
— Я тебе отдал двадцать золотых!
— Это за то, что мы с Фрэнсис провели тебя в Академию, — с удовольствием произнесла Сашка, наблюдая, как Его Высочество совсем не по-императорски начинается метаться, — а за то, что спал со мной, нет!
— Что делал? — елейным тоном буквально пропел Эльфредо, на что вампир, уже не выдержав, вскричал:
— Да не слушай ты ее, она тебе еще не то наплетет, шутит она, шутит!
— Оставим это, — девушка одним словом прекратила перебранку, — короче, вы мне говорите, куда дели диадему Матери, а я не только расскажу, как вернуть золотые острова обратно Асадалю, но и помогу это сделать, после чего каждый з нас обогатиться на кругленькую сумму.
Дональд, услышав про диадему и обвинение в ее краже, хотел, как обычно возмутиться, но озадаченно закрыл рот. Поворот с островами его изрядно озадачил. На самом деле, он чуть ли не единственный имперец, кто хотел вернуть Инстанские острова обратно демонам и заключить впоследствии с ними, выгодные договора. Империя тогда бы озолотилась намного больше, чем от добычи золота с чужой территории. Эльфредо, радея за целостность Асадаля и беспокоясь, что демоны стремительно обеднели, потому что их единственную золотую жилу забрали обманом, мечтал о том же самом.
Они ведь и познакомились с принцем именно на этой почве, хотя конечно в первую встречу чуть не поубивали друг друга, не зная, что их взгляды и ели совпадают. А потом, после драки, разобравшись во всем и придя к консенсусу, стали такими друзьями, что не каждый день таких встретишь.
— Сандра, я, наверное, разочарую тебя, но ни Эльфредо, ни я, диадему не брали и даже не думали об этом. Зачем? Да и с чего ты взяла, что она пропала?
Сашка вскипела:
— Вы меня видимо плохо слушали? Альбрехта не так давно вызвала императрица и заявила, что хочет тайного расследования, чтобы это не вышло за границы дворца и не ушло в народ, который, тут же начал бы волноваться. Обшарив весь дворец, он уверился, что это именно тебя демон подбил на подобную пакость, что и явилось одной из двух причин моего нахождения здесь.
— Моя мать, Натали? — не поверив, переспросил Дональд, — что-то я действительно прослушал, когда ты это говорила, но Сандра, диадема не пропадала.
Александра почувствовала, что у нее кружиться голова, то ли от выпитого, то ли тупости отдельно взятого вампира:
— То есть, как не пропадала, хочешь сказать, что герцог просто решил подшутить надо мной?
Дональд задумался, ему пришла в голову одна сумасшедшая идея и поразмыслив, он пришел к выводу, что это единственное разумное объяснение всему происходящему:
— Боюсь, что здесь вина целиком и полностью лежит на императрице. Дело в том, что даже с помощью магии, вынести диадему из дворца просто не возможно, все завязано на том, что тогда сваи Красного Холма рухнут, уничтожив под плитами вора, при этом императорская семья защищена специальным куполом. Это родовая магия, все кто относиться к нашему роду, защищены от рождения.
— Из этого следует, что ее спрятали во дворце, мы это знаем, но где именно? Такую маленькую вещь в ваших хоромах можно искать столько же, сколько иголку в Эрмитаже!
— Да нет же, — отмахнулся вампир, улыбаясь тому, что догадался, в чем дело, — никто кроме нашей семьи, даже твой хваленый герцог, не знал, что диадему взять руки может только женщина, правда не важно, есть ли в ней наша кровь или нет. Это храниться в строжайшем секрете.
— Значит воровка, — задумчиво протянула Сашка, — а не вор.
Дональд широко ухмыльнулся, глядя на ничего не понимающих друзей и не выдержав, расхохотался:
— Да не было никакой воровки, диадему взяла моя мать, Ее Величество Натали. Дело в том, что последний год, отец обратил внимание на одну молодую фаворитку, и та неожиданно почувствовала свою силу и как бы это правильно сказать, превосходство что ли? Не подумайте ничего плохого, отец безумно влюблен в мою мать, в отличие от нее самой и чтобы чувствовать себя мужчиной, иногда позволяет себе самоутверждаться на стороне.
Фрэнсис, услышав это, вдруг растеряла привычную мягкость и сощурившись на своего alere, железным тоном спросила:
— Надеюсь, ты не собираешься брать пример со своего отца?
Вампир улыбнулся, с удивлением отметив, что это очень приятно, когда тебя начинают ревновать, главное не доводить это до абсурда и мягко проговорил: