Однажды братья привезли несколько телег награбленных роскошных вещей. По их разговорам было понятно, что они выследили, а затем убили ведьму, служащую темным, и конфисковали ее имущество. Когда слуги таскали это добро по амбарам, Алиса проходила по двору, и заметила, что на землю упала, и подкатилась к ее ногам крупная красная жемчужина. Миледи осмотрелась — не видят ли парни, подняла бусину, и быстро спрятала в карман.
Вернувшись в свою комнату, Алиса достала жемчужину, и принялась разглядывать. Казалось, под твердой прозрачной поверхностью бусины колышется и переливается кровь. Сфера так понравилась миледи, что девушка отправилась к кузнецу, и попросила обрамить находку в обычную, металлическую оправу, и приделать к ней цепочку — на золото или серебро денег у нее не было. Получив украшение — единственное, других у девушки не было — Алиса надела его, и больше не снимала.
Ночью девушке пригрезился сон: будто она летала над землей, хлопая кожистыми крыльями, а ее голову украшали большие тяжелые рога. Была Алиса вроде бы не собой, а кем то другим, и летала не одна, а в окружении свиты мелких уродливых злобных существ. Вокруг ночь, темная, беззвездная, непроглядная, но Алиса, кем бы она не была, видела в этой темноте, как днем. Видела своих жертв — разбегающихся в ужасе людей, и ей нравилось, что люди бояться. Нравилось бросаться на них с высоты, ломать, как хрупкие игрушки, и, раздирая когтями шеи, пить теплую, волнующе пахнущую, густую кровь.
Потом появилось чудовище, похожее, одновременно, и на человека, и на дракона. Алиса узнала это существо, главу темных, демона Хейл.
— Прими! — гудел он низким рычащим голосом — Прими…
Этот голос, и вообще весь кошмар, так напугали девушку, что она в ужасе проснулась.
Похожие сны, время от времени, повторялись. Алиса видела себя — на этот раз точно себя — в роскошном дворце, в шикарном алом платье, всю увешанную драгоценностями. Она сидела на троне, а подданные — и уродливые существа, и люди — ползали у ее ног и благоговейно бормотали:
— Королева! Наша королева Алиса!
А рядом, на другом троне, сидел чудовищно огромный Хейл, и повторял всегда одно и тоже:
— Прими! Прими меня!
Иногда сны были другими, такими же, какие снились некогда про Густава — жаркими, волнующими и приятными… Правда, миледи не видела лица своего нового возлюбленного, что не мешало ей наслаждаться его ласками.
Девушка привыкла и к этим видениям, и даже к кошмарам. Они ее беспокоили — это же сны…
А беспокоил Кристиан…
Глава седьмая
КРОВАВЫЕ КРЫЛЬЯ
Из-за сложной обстановки в приграничье граф Ассаль почти совсем не бывал в поместье, и главой Дома, временно, стал Кристиан. Еще, здоровье Джуллианы ухудшилось, она постоянно болела, и ее обязанности приходилось исполнять Алисе — следить за слугами, за наличием продуктов, кухней, и много еще чем.
Девушке быть хозяйкой нравилось — наконец-то, она почувствовала некоторую свободу, и ощутила прелесть власти. И оценила, что леди Ассаль заставляла в детстве работать со слугами — теперь Алиса знала о поместье, и работах в нем, все. Оценила, не не оправдала…
Отношение к братьев к девушке изменилось. Вернее, отношение Кристиана, который больше не позволял дразнить сестру, и издеваться над ней. Однако, Алиса не понимала, с чем это связано. Ей хотелось думать, что повзрослев Кристиан поумнел, и стал более ответственным. Но миледи беспокоили странные взгляды, которые брат бросал на нее — совсем не братские.
— "Мне это кажется!" — успокаивала себя Алиса, потому что то, о чем она думала, не могло быть. Не могло и все. К тому же, нахождение в поместье стало спокойным и приятным, и девушка прогоняла из своей головы нехорошие предположения, просто наслаждаясь жизнью.
Однажды Кристиан подкараулил сестру в коридорчике второго этажа, и вручил ей подарок — дорогой и очень красивый комплект украшений с рубинами — диадему и серьги.
Алиса понимала, что драгоценности, скорее всего,"изъяты" у пособников темных, а их хозяйка, возможно, казнена братьями. Но, это миледи не беспокоило — демоница погибла не по ее вине, да и мертвым все равно — и приняла подарок. Кристиан не спешил уходить, и, уперев руку в стену так, что бы объект его внимания не смог ускользнуть, второй рукой погладил девушку по щеке, задержавшись пальцами на ее подбородке.