— Я… я не ждала вас так быстро, — заикаясь, заговорила Элис. — Я подумала, что вы будете сегодня позже.
На лице Виктора ясно читалось; «Пока кошки гуляют, мышки играют», однако вслух он произнес:
— Я заскочил забрать кое-что из офиса. — И вопросительно взглянул на Джеймса.
— Я думал, что вы можете быть здесь, и зашел, — сказал Джеймс, слезая наконец со стола. Он выглядел как человек, у которого была определенная цель и который хотел нанести не просто визит вежливости. — Нужно обсудить некоторые детали.
Виктор взглянул на часы.
— У меня есть двадцать минут. Если вам требуется больше, назначьте встречу через Элис.
— О, двадцать минут — это как раз столько, сколько нужно. — И Джеймс направился в кабинет.
Виктор наблюдал за ним, и, когда тот скрылся за дверью кабинета, склонился над Элис и заявил ледяным тоном:
— Я уже говорил с тобой о непрофессиональном поведении. Если ты случайно не в курсе, то знай, что это офис, а не бар.
— Я… прошу прощения.
— Скажи мне, в какую чертову игру ты тут играешь? — Его голос был ровным и звучал спокойно, так что со стороны могло показаться, что они обсуждают работу. — Что я увидел бы, если бы зашел еще на десять минут позже? Тебя на столе с Клейдоном?
— Вы позволяете себе слишком много!.. — Говорить спокойно Элис больше не могла. Она увидела, что ее резкость достигла цели, потому что Виктор стал красным.
— Я еще не закончил, — сказал он тоном, не сулящим ничего хорошего. — Подожди немного. Мы продолжим позже, подожди меня здесь.
— А вы не подумали, который будет час? — спросила она, поражаясь тому, что вообще способна говорить, в то время как кровь пульсирует в жилах, словно раскаленная лава.
— Не важно, тебе ведь платят за сверхурочную работу, не так ли? — Виктор выпрямился и прошел в свой кабинет, захлопнув дверь.
То, что ее привлекает этот мужчина, совершенно нелогично, подумала она. Как можно любить человека, который похож на доктора Джекила и мистера Хайда одновременно? Для кого может быть привлекателен такой тип, как Виктор? Элис тупо смотрела на экран компьютера, а тот столь же тупо мерцал ей в ответ, и она переключила мысли на тех двух женщин, которые переступали порог кабинета Виктора. Впрочем, в его привычки не входило смешивать работу с личной жизнью. Обе женщины, которых она видела, поразили ее тем, что на них раздвоение личности Виктора, должно быть, не производило ни малейшего впечатления. В порыве внезапной ревности Элис вдруг шлепнула ладонью по клавиатуре. Наверняка он никогда не показывал им своего дурного настроения, не говорил с ними грубо и не пускался в наставления. И она не сомневалась, что он никогда не целовался с ними только для того, чтобы просто посмотреть, на что это похоже!
С нее было достаточно. Она собиралась отправиться позавтракать, и пусть Виктор, когда выйдет из кабинета, обнаружит вместо нее пустое место. Ей нужно было развеяться.
В течение следующего часа Элис разгуливала по магазинам в Ковент-Гардене, злясь на всех, кто пересекал ей дорогу, и купила два до смешного коротких костюма, которые она, конечно же, возненавидит, как только успокоится и придет в себя.
Во всяком случае, Элис чувствовала себя намного лучше, когда снова села за свой рабочий стол. Прогулка, как ни странно, пошла ей на пользу. Виктора не было, но на ее столе лежала записка, в которой он просил не забыть все-таки, что хотел видеть ее позже, когда вернется. Элис читала и перечитывала несколько небрежно написанных строк, потом порвала записку на мелкие кусочки и кинула их в корзину для мусора.
Когда Виктор, наконец, приехал, на часах было чуть больше половины седьмого, и Элис была так зла на его высокомерие, что позабыла все свои страхи.
— Все еще здесь? — спросил он, входя в кабинет, и это взбесило ее еще больше.
— А где еще я могу быть, если вы велели мне дожидаться вас за моим рабочим столом? — Она улыбалась ему самой вежливой улыбкой, какую сумела изобразить.
— Точно. — Он выглядел так, словно только что вспомнил о своей записке.
Он лукаво взглянул на нее, опершись, так же как Джеймс, на край ее стола. Почему бы ему взять стул, подумала Элис. Она не могла сосредоточиться, когда он нависал над ней подобным образом.
— Может быть, приступим к работе, ради которой вы велели мне остаться? — спросила она предельно учтивым тоном. — Мне бы очень хотелось пойти домой.
— А зачем? У тебя какие-то планы на вечер? Может, с кем-то ужинаешь?
— Разве только с моей микроволновой печью.
— То есть вы с Клейдоном не собираетесь устраивать розовый фейерверк?
— Ни розовый, ни голубой, ни желтый, ни любой другой.
— В таком случае можешь поужинать со мной.
Это что, приглашение? Его слова прозвучали скорее как утверждение, и ее брови взлетели вверх.
— Скорее всего, я не смогу, — сказала она, быстро соображая, какую бы причину, кроме желания поужинать с печью, можно было бы придумать, чтобы не показаться при этом неубедительной.
— Я хочу обсудить кое-что по работе, но сделать это в более приятной обстановке.
Ее сердце забилось быстрее при этом. Обсудить работу? Это такой способ сообщить ей, что она уволена?
— Хорошо, — согласилась она, пытаясь казаться спокойной, сняла с вешалки жакет и надела его.
Элис не спросила, куда они направляются. В машине они разговаривали о нейтральных вещах, и она ломала голову над тем, что такого он хотел ей сказать, о чем не мог сообщить в офисе. «Ты уволена» — разве для этого требуется приятная обстановка?
Она поняла, что они едут не в ресторан, когда Виктор притормозил у великолепного дома в одном из самых дорогих районов Лондона.
— Где мы? — спросила она, отыскивая взглядом признаки ресторана.
— Около моего дома.
— А что мы здесь делаем?
— Поужинаем у меня, — сказал он, словно удивляясь тому, что приходится объяснять такие очевидные вещи.
— У вас? — Ее голос стал выше от напряжения.
— Ты имеешь что-нибудь против?
— А как я доберусь до дома?
— На такси. Я вызову. Что-нибудь еще?
— Ничего, — неохотно сказала девушка, открывая дверцу машины, и вышла на улицу. Она немного отстала от него, поднялась по ступенькам к двери, затем прошла в холл. Виктор зажег свет, и Элис огляделась по сторонам. Не слишком большой холл выглядел великолепно: очень бледные цвета, светлый ковер, настолько толстый и пушистый, что хотелось пройти по нему босиком, картины на стенах, в основном модерн, этюды в кубическом стиле… Она сняла жакет и отдала ему.
— Хочешь поесть сейчас или потом?
— Сейчас, — отозвалась Элис, проходя за Виктором на кухню, и вдруг почувствовала интимность ситуации. Она прошла к сосновому столу и села, держа спину прямо и положив руки перед собой.
— Чего бы ты хотела? — Виктор заглянув в холодильник.
— Мне все равно, — сказала Элис, сцепив пальцы.
— Отлично.
В молчании она смотрела, как Виктор достал что-то из холодильника, взял разделочную доску и принялся резать овощи. С закатанными рукавами рубашки, с кухонным полотенцем через плечо выглядел он престранно. Время от времени Виктор задавал ей какие-то вопросы, и Элис односложно отвечала на них.
— Может, помочь? — наконец предложила она.
— Пожалуйста, открой бутылку вина. В холодильнике. Выбери любую, какая тебе понравится. Штопор где-то здесь, — он кивнул в сторону раковины. Элис вытащила первую попавшуюся бутылку, открыла ее и, усевшись на место, принялась исподтишка наблюдать за Виктором.
Через полчаса ужин был готов. Элис съела несколько кусочков и заявила, что он настоящий шеф-повар.
— Я шеф, но не повар, — сухо отозвался Виктор, — но спасибо за комплимент. Мужчины умеют готовить не хуже женщин, а когда живешь один, то приходится осваивать кулинарное искусство.
— Я не очень в этом преуспела, — сказала Элис, восхищаясь тем эффектом, который могут дать несколько компонентов, смешанных в нужных пропорциях. Что касается умения готовить, она была не так безнадежна, как Ванесса, однако до Виктора ей было все равно далеко.