Алексей Сквер Личное дело 1834
Есть мореплаватели, считающие, что если вокруг они видят море, то земли нет вообще.
Френсис Бекон1
Из зеркала на него пялился всё тот же Толян Кривашеев, что и всю сознательную жизнь. Правда, этот был явно не в своей тарелке. Конечно, будешь тут «в тарелке», такими дозами пить-то!!!! Как жив ещё не понятно. Ужрались они вчера на сервисе конечно мощно. Ну, так у Толяна был повод, две машины в полный окрас сдал, за прошлое бабла подкинули и теперь два дня хоть залейся. Хотя, конечно, завязывать с бухлом пора бы. Вона синячищи под глазами какие, да и на ногах то стоять трудно, как из ванны себя заставил вылезти — так это вообще подвиг, куда там Маресьеву. Руки ходуном и одна мысль — прилечь и чтоб никто не трогал.
Толян опохмеляться не умел и прекрасно это знал. Каждый опохмел неизбежно приводил к ещё более жёсткой пьянке. Ничего не попишешь — натура такая, пить — так пить, «до победного» как говориться. Последнее время он закладывал всё реже, так как отходняки становились всё жестче и жестче. Работу на престижном автосервисе для иномарок терять не хотелось, ну, а, как известно пьянка и хорошая работа — несовместимы.
Толян выдернул пробку из сливного отверстия в ванной и, не дожидаясь пока стечёт вода, чтоб ополоснуть за собой ванну, напялив махровый халат, выполз в коридорчик, ведущий из кухни в комнату, и потащил своё многострадальное тело к кровати. Как он вчера попал домой, и во сколько, ему вечером, конечно же, в красках обрисует Марья. Жена. Но неизбежность вечерних разборок меркла перед жесточайшим похмельем и казалась пустяком. На краю сознания трепыхалась мысль, что это только пока. Вечером, когда он уже более-менее отойдёт, разбор полётов будет не таким уж и безобидно-невинным как сейчас кажется. Да и по хрену. В конце концов, можно будет с Дашуком засесть книжки читать, глядишь и пронесёт. Дашук — 4-х летняя дочь Толяна, сейчас была в саду. При мысли о дочери Толян успокоился окончательно и сосредоточился на главном. А главное было сейчас завести будильник, чтоб не проспать, забрать дочь из сада, да и в магазин сходить надо — продуктов прикупить.
Вот в этот момент и раздался звонок в дверь.
— Бляяяя-а — сморщился Толян. Видеть никого не хотелось. «На хрен! Меня нет дома!»
В дверь забарабанили и ещё раз позвонили.
— Открывай, сова, медведь пришёл — заорали из-за двери голосом соседа Кольки и придурковато загыгыкали.
«Бляха, я ж ему дрель обещал, козлу, свою давно б завёл, сверлильщик хренов».
Делать было нечего, от Кольки просто так не отмажешься. Бормоча под нос ругательства, Толян пошаркал тапками к двери.
В дверь опять настойчиво зазвонили.
— Хорош орать — огрызнулся Толян, возясь с замком.
Колька, сосед, был водителем мусоровоза и домашним собутыльником Толяна, так сказать, по совместительству. Жёны знали друг дружку, да и вообще, всякие праздники типа Новых Годов и прочих 8-х Март не обходились без взаимных поздравлений. Одним словом — сосед, со всеми вытекающими последствиями, например, вот таким бесцеремонным колошматеньем в двери.
— Ух, ёоооопт… а я как знал, пивка вот взял — звякнул пакетом Колька, уставившись с порога на приведение по имени Толян. — Твоя дома?
— На работе. Не ори, итак башка раскалывается — буркнул Толян.
— Чё? Плёхо? Гы-гы-гы, не ссы, ща поправлю — продолжал жизнерадостно балагурить Колька.
Идти в ларёк Толяна не заставила бы даже угроза расстрела, но когда ларёк приходит к тебе, тут уж не до выпендрёжа с принципами, так, или примерно так рассуждая, Толян потащился на кухню. Следом, тренькая пакетом, топал Колька.
Откупорив по бутылочке, оба расположились на кухне. Пиво из своей Толян сразу уполовинил.
— За дрелью? — спросил он, переводя дух и отрыгивая засосавшийся с пивом воздух.
— Угу — работая над своей бутылкой, промычал Колька. — Ну? Как? Полегчало?
Толян неопределённо покрутил пальцами в воздухе и отпил ещё. Ну не придурок этот Колька? Чего спрашивать, через 10 секунд после первого глотка?
— Ну, я вчера и дал по бездорожью — ухмыльнулся Толян — Пиздееееец!
— Оно и видно — осклабился Колька — вид как у покойника, даже хуже.
— Отвали, итак хуёво — огрызнулся Толян — дрель на антресолях, сам лезь, я не могу — пустая бутылка пошла под стол, и из пакета Толян выудил новую.
— Успеется — хохотнул Колька. Он вообще говорить спокойно не умел. Только с прихохатыванием и всякими прочими смеховставками.
Есть такие натуры — шило в жопе и всегда всему рады. Дом гореть будет — картошки напечёт. Колька был из таких.