— Мой! — Пронеслось в воздухе.
— Моя! — Отозвалось эхом.
Круглов не мог видеть ее тела, лица, румянца в темноте, только представлять, как нетерпеливо она поджимает нижнюю губку зубами, ожидая его орган в себе. На этот раз никакая одежда не мешала, не разделяла, не обременяла своим присутствием, Коля ощущал ее прикосновения повсюду, как она ведет ногтями по его спине, как ее длинные ноги поднимаются к его бедрам и сжимают их…
Галина Николаевна ощутила знакомую тяжесть его тела на себе, снова его мощная плоть коснулась ее губок, и те заныли от скопившегося желания. Приподнимая бедра, она старалась заманить и поймать его, но у нее никак не получалось. Нависая над ней, майор руками шире развел ее колени и, войдя почти целиком, резко вышел обратно. Дразнясь он повторил свое движение, женщина в бессилии рвалась к нему, но ее колени были крепко зафиксированы Колиными руками.
С каждым проникновением мужчина все меньше и меньше хотел покидать ее, слишком тесно, жарко, мокро было внутри. Слишком хорошо и приятно. Слишком узко. Слишком. Он замер стараясь, хоть немного продлить процесс… Наверно, все эти длительные игры уже не для него… И, как юнец, он не может сдержаться при виде обнаженного тела… Ее тела, желанного, любимого, долгожданного!
Галя сама качнула бедрами, не смело, едва заметно, легко, но этого хватило, что бы потерять голову и полететь в пропасть. Николай поднялся на вытянутых руках и полностью вошел в нее, снова и снова, едва отрываясь от ее тела, глубже и глубже… Ее колени раздвигались все шире и шире, пока в какой — то момент не сжали его бедра, сорвавшись; обвили его кольцом, сомкнувшись; и полковник следовала за каждым его движением, не выпуская ни на минуту.
Все ее мышцы сжимались и пульсировали, сдавливая его плоть, заставляя расти прямо внутри. Сочащиеся лепестки слиплись с его кожей и обдавали его все новой порцией влаги, доставляя несказанное удовольствие.
— Можно? — Почти рыча.
Ее ответом стало страстное движение ему навстречу, после которого оба сжали друг друга в объятиях и застонали. Всей тяжестью он обрушился на нее, не задумываясь, Галя приняла его тело на себя.
Когда возбуждение сменилось нежностью, майор отпрянул от любимой и потер лицо руками.
— Ты спишь? — Шорох голоса волной прошелся по ее телу.
— Нееет…
— Не засыпай, тебе надо таблеточку принять! Доктор велел!
По комнате разливался мягкий свет наступающего утра, очерчивающий изгибы фигур и смятую пастель. Коля накрыл ее одеялом, иначе тут уже не до таблеток будет! От соприкосновения со слюной таблетка тут же распадалась на горьковатые крупицы и вязла во рту. Впрочем, ради его нежных рук, приподнимавших ее за плечи и бережно державших, пока она делала несколько глотков воды, женщина готова была смириться с этой гадостью. Ее губки осторожно коснулись его пальцев с белым кружочком, ведь Коля так заботиться о ней, что, пожалуй, эта дрянь и не кажется такой противной…
Казалось, что сбылась самая дорогая, самая несбыточная мечта: ухаживать за ней! Даже не обладать всеми ее сокровищами, а просто помогать в ее ежедневных занятиях, не только отчеты разбирать и формы заполнять, но еще и тапочки одевать, в полотенце укутывать, чаем поить… Полковник давно уже уснула, уткнувшись розовым носиком в белоснежную подушку, а он все продолжал смотреть на нее, боясь шелохнуться. Он еще никогда не видел ее спящей, дремавшей в кабинете или на диване после сложного дела — да… Только там она спала, будто просто глаза прикрыла, всегда готовая подняться по первой необходимости и бежать, командовать, руководить… А тут, она спала как беззащитный ребенок, подложив руку под щечку, другой уцепившись за его палец, с растрепанными волосами, раскиданным по подушке, подрагивающими от дыхания плечиками… Иногда Галя вдруг резко шевелила ногами или взмахивала руками, но по — прежнему крепко держалась за него…
========== -Ты так быстро все забыл? ==========
Когда утро полностью вступило в свои права, и не только горизонт осветился солнечными лучами, майор начал со вздохом высвобождать свою руку из плена тонких пальчиков. Рогозина недовольно сморщила носик и повернулась на живот, предоставив его взгляду ровную, красивую спину и длинные ноги. Одеяло едва прикрывало ее, а при мысли о том, что оно скрывает мужчину снова пробрала вожделенная дрожь. Отвернувшись, он начал быстро собирать по полу свои вещи, Галина все — таки открыла глаз и, едва приподняв голову, спросила:
— Что ты делаешь?
— Одеваюсь, дорогая! Мне надо в контору… Да и вообще.
— А, что уже утро? — Несколько удивленный голосок было едва слышно.
— Совсем раннее, поспи еще! Отдохни!
— Мне же тоже на работу надо…
— На какую? — Рассмеялся он. — В диспансер?
Со вздохом облегчения ее локоны снова рассыпались по подушке. Зевнув, она подложила руки под голову, но сон как — то не возвращался. Вернее, было невыносимо жаль, что ему пора уходить. Коля и сам, то и дело поглядывал на ее фигуру, не желая никуда идти. Он уже несколько раз мысленно прокрутил в голове все возможности избежать своих должностных обязанностей, но генерал ждет заключений, вчера задержали Мариинскую и еще семь папок с делами на его столе…
Руки сами собой потянулись к ее ногам и поймали ступню в ладони. Женщина немного вздрогнула от щекотки, но тут же успокоилась, поскольку пальцы переместились на щиколотку и поползли вверх к коленке. Она с радостью раздвинула ножки, предвкушая радости Бытия, но руки остановились, так и не поднявшись выше колена.
— Галюшечка, мне правда надо идти… Ты же знаешь…
— Разве пять минут… Что-то изменят? — Протянул ее ротик.
— За пять минут разве можно тобой насладиться?
— Вчера куча времени была… А все равно мало, — уговаривала она тихим шепотом, от которого у Коли по всему телу бежали волны возбуждения.
Выбросив собранную одежду, он моментально положил горячие ладони на ее бедра и провел ими под животик. Жар нарастал и передавался ей, когда его коленка развела шире стройные ноги, Галя уже ерзала от нетерпения.
— Я слишком быстро? — Спросил он, утыкаясь готовым органом в ее попу.
— Нет… Все хорошо, — лепетал страстный голосок. — Делай скорее…
Не дожидаясь иных приглашений, Николай начал медленное погружение. Горячая влага помогала ему беспрепятственно попасть внутрь, с каждым движением все глубже, дальше, сильнее. Она приподнимала бедра ему навстречу, желая получить больше своего любимого, всего, целиком и без остатка.
Круглов поддерживал Галины бедра руками, достигая самых потаенных глубин ее страсти, заставляя учащенно биться сердце и вытаскивая из ее существа скрытые желания. Неведомые силы стекались и скатывались вниз живота, разливаясь глухой неудовлетворенной болью, но с каждым Колиным движением, они превращались в разряды чистого наслаждения, разлетевшиеся по ее телу…
Женщина без сил рухнула на кровать, Николай Петрович последовал за ней, не желая расставаться, его тело напряглось в последнем рывке, она с силой сжала руками простыни и приподняла голову в протяжном вздохе.
— Все — все, девочка! — Сбивчивое дыхание.
— Ууу, — не то разочарованно, не то устало протянула она.
— Отдыхай, милая! Ты устала…
Коля и сам был бы не против отдохнуть, но, глянув на часы, понял, что спешить придется больше обычного. Странно, что бывшая начальница, еще недавно столь требовательная к опоздавшим, сама никуда не спешит и его не подгоняет. Он склонился к ее обнаженным плечам губами, Галина расслабленно потянулась и устало открыла глаза. Коля снова склонился к ее шейке, на которой еще оставались след от электрошокера, и несколько раз поцеловал обожженное место
— Почему опаздываем на работу? — Как можно строже попыталась сказать она.
В той ситуации, при которой было это сказано, получилось даже смешно. Полковник лежала полностью раздетая в его объятиях, сама едва могла разлепить глаза и пыталась говорить строгим голосом.