Она возмущённо пыхтит, проходя мимо меня, и громко топает ногами, показывая мне всю степень своего недовольства. Я потираю лоб. Ярослав отрывается от комода, подходит к своей жене и протягивает ей руку.
– Иди к Гельке, Рит, пока она всю посуду не расколотила, а то будем сидеть голодные. Хотя, учитывая, что она готовит теперь сама… Даже не знаю, какой вариант предпочтительнее!
Они смеются, словно над доброй семейной шуткой. Рита быстро подхватывает младшую дочку на руки и уходит, старшая просится на руки к отцу.
– Тебя невероятно забавляет всё это, не так ли? – спрашиваю у Власова.
– О, братишка, ты, вероятно, до сих пор не понял, во что ввязался? – усмехается он.
– Я женился на прекрасной женщине, которую люблю! – отрезаю я. – И какой, к чёрту, я тебе братишка?
Он сжимает моё плечо.
– Гелька мне как сестра, Женёк. А муж сестры – это как брат. Нравится тебе или нет, мы теперь одна семья. Родственники. И я очень рад видеть, как ты относишься к Ангелине. Но давай уже побыстрее соображай, Женёк, что я женат, жену свою люблю, у нас двое детей, и это точно не предел, и твоя жена меня не интересует как женщина. Попросит помочь – собрать комод, привезти-отвезти, набить тебе рожу, помогу без вопросов. Без какого-то особого контекста. Начнёт дурить и глупостями заниматься за твоей спиной, всыплю по первое число, и будь уверен, что станешь первым, кто об этом узнает – и о глупостях своей жены, и о профилактических работах.
– Спасибо,братишка, – усмехаюсь я.
– Раз с этим прояснили, пойдём обедать, – предлагает он, и я жестом руки пропускаю их с Соней вперёд.
В столовой первым делом подхожу к Ангелине. Обнимаю, шепнув в самое ухо: “Прости”, и она усмехается:
– Я и не обиделась. Даже немного приятно, что ты считаешь меня достаточно привлекательной в такой комплекции, раз приревновал.
– Люблю тебя любую, – напоминаю ей. – Для меня ты самая потрясающая и невероятная красавица. Всегда.
– Ой, ну вы прям такие милые, – фыркает Рита. – Как же я рада за вас!
Я выставляю тарелки для супа, приношу с кухни кастрюлю и наливаю, поглядывая на гостей. Ангелина старается, очень. Смотрит какие-то кулинарные каналы, записалась на онлайн курс по готовке. И с каждым разом у неё получается всё лучше. И я её всячески поддерживаю и поощряю, но гости – тем более эти гости – могут ранить мою жену своими комментариями, а этого бы мне не хотелось, ведь она так близко к сердцу принимает любое поражение!..
Но мне везёт. Ритка делает комплимент супу, Власов подчищает тарелку после рагу. И в целом, всё складывается вполне удачно, пока Ангелина не шмякает посреди стола тарелку с… не пойми чем.
– А это, стесняюсь спросить, что? – Ярослав озвучивает мою мысль.
– Это насыпной яблочный пирог, – отвечает жена. – Рецепт выглядел подозрительно просто, и я решила попробовать его приготовить. Как видишь, внешний вид вышел так себе, но я попробовала кусочек – вполне съедобно.
– Наверное, у тебя форма слишком большая для количества ингредиентов, указанных в рецепте. В следующий раз просто возьми форму меньшего диаметра и всё получится, – говорит Рита. Я невероятно благодарен ей.
– Хм, – задумывается Ангелина. – Да, наверное, ты права. Спасибо.
Власов осторожно отламывает кусок пирога вилкой.
– Честно говоря, выглядит так, словно он пережил ядерную войну! Надеюсь, на вкус окажется иным.
– Заверяю тебя, в этом доме ещё никто ни разу не отравился, – холодно говорю ему.
– Это прям удивительно, – усмехается Ярослав.
Лицо Ангелины вытягивается, и я цежу сквозь зубы:
– Попридержи язык, когда находишься в гостях и говоришь о готовке моей жены!
– О готовке твоей жены мы шутили задолго до твоего появления! Её таким не заденешь.
– Шутили или нет,сейчасэто не тема для подобных шуток, – говорю ему. – Или пробуй, или просто молчи!
– Началось, – вздыхает Ангелина.
– Нет, Гель, мы ещё даже не начинали, – смеётся Ярослав. – Ну, и ты же понимаешь, что я просто шучу? На самом деле я невероятно горжусь тобой. Всё очень вкусно, спасибо!
– Да плевать мне на готовку, – отмахивается она. – Говорю же: началось. Я рожаю.
Я тут же перевешиваюсь через стол, смотрю ей под ноги.
– Сейчас я возьму сумку и сменную одежду, и мы поедем, Ангелочек. Дыши, как учили на курсах. Времени ещё достаточно.
Рита быстро вручает детей мужу, начиная что-то нашептывать Ангелине. Она гладит её спину, массирует поясницу.
Я бросаюсь в спальню, быстро хватаю вещи. В четыре руки мы помогаем Ангелине переодеться, и спустя шесть минут от заявления жены мы выезжаем.
– Ты как? Не больно? – спрашиваю у неё.
– Нет, – заверяет она. – Просто не терпится его увидеть.
– Ну теперь уже точно недолго осталось, – говорю ей с улыбкой. – Прости, если обидел тебя сегодня. Не важно чем.
– И ты меня, – шепчет она.
Всю дорогу до роддома Ангелину протряхивает от нетерпения. Зная её так хорошо, мне легко предположить, как сильно ей хочется полностью контролировать этот процесс. Будь её воля, моя милая жена хотела бы родить в тот же миг, как отошла пробка. Но здесь ей приходится ждать окончания естественного процесса.
В приёмном отделении Ангелину осматривают и отправляют сразу в родовой зал с полным раскрытием. Я быстро переодеваюсь, и меня провожают к ней.
Ангелина сначала не хотела совместные роды, и я до конца не уверен в причинах, почему она передумала. Но это и неважно. Я всё равно не захотел бы пропустить рождение нашего первенца.
Всё происходит довольно быстро. Ангелина ведёт себя так, словно проходила через это тысячу раз. Только и слышно, как её нахваливает акушерка, и я невероятно горжусь этой сильной женщиной, своей женой.
Услышав первый писк нового человека, она смеётся и плачет от счастья, и я любуюсь ею. Этот момент самый особенный, нежный, трогательный. Мой Ангелочек как-то одномоментно смягчается, отпускает все тревоги и сомнения. На моих глазах происходит самое чудесное волшебство: моя сильная жена, прошедшая столько всего разного, превращается в мамочку.
– Дайте его мне, – нетерпеливо просит она, и ей на грудь выкладывают нашего сына. – Здравствуй, кроха, – тихо говорит моя прелесть, осторожно касаясь пальцами тонких волосиков на крохотной головке. – Как же долго я тебя ждала!
Ангелина счастливо улыбается мне. Я быстро целую ее в лоб и говорю:
– Поздравляю, любовь моя. Ты умница. Ты сотворила это невероятное чудо. Ты со всем справилась. Благодаря тебе наш мальчик теперь здесь, рядом с нами. Я люблю вас. Больше жизни. Навсегда.
– И я тебя поздравляю, – быстро шепчет она. – Спасибо за сына. Спасибо за всё. Если бы не ты, ничего бы этого не было. Я очень люблю тебя, Жень.
Мы склоняемся над крохой и воркуем, выбирая наконец среди всех вариантов имён, которые выбирали, едва узнав пол, самое лучшее, подходящее такому замечательному мальчику: невероятному, сильному и крепкому, а ещё красивому и, я уверен, умному, рассудительному, самому лучшему мальчику на всей планете.
– Давай назовём его Мишкой, – предлагает Ангелочек. – Михаил Евгеньевич Токарев. Как твой дед.
– Хорошее имя, родная. Мне нравится.
– Вот и чудненько, – заключает она. – Значит, решено. Значит, наш сынок – Мишутка.
Жена прижимается губами к лобику крохи, покрывает его невесомыми поцелуями, вдыхает запах малыша. Устало прикрывает глаза. С её губ не сходит счастливая, удовлетворённая улыбка.
Какая же она прекрасная, эта женщина, подарившая мне целый мир!