— Грег, все, о чем ты спрашивал меня, имеет отношение к тому, над чем ты работаешь?
— Ну, весьма отдаленно, — ответил я осторожно. Я не мог признаться в большем. — А, кстати, как продвигаются твои дела?
Марлен улыбнулась:
— Мне следовало бы в отместку быть такой же скрытной, как и ты, но я, тем не менее, отвечу тебе. Эти новые духи и тот способ, которым я работаю, могут произвести настоящую революцию в парфюмерной индустрии.
— Звучит захватывающе, — проговорил я, хотя совершенно так не думал. — И что же сделает эту революцию?
— Я не хочу вдаваться в детали, но напомню тебе, что ученые до сих пор не понимают, как конкретно действует запах на человеческую психику. Что они знают наверняка — так это то, что определенные запахи могут вызвать сильные эмоции, навеять воспоминания, возбудить аппетит. Это все включает в себя также увеличение сексуальной активности. Но мои новые духи, если получится так, как я запланировала, заключают в себе другой подход: мои духи направлены на исправление поведения. Грег, почему ты смотришь на меня так странно?
— Ты подразумеваешь, — сказал я, — что твои новые духи смогут воздействовать на психику человека, как любой психотропный препарат, способный заставить людей, например, смеяться или плакать?
— Не совсем так, — возразила Марлен, — но эффект, ими производимый, в общем, будет влиять на привычное поведение этих людей.
— А что ты собираешься исправлять в их поведении? Оно должно стать более приятным?
— О да.
— А вдруг по истечении времени твой новый аромат повлечет за собой какие-то болезненные последствия? Например, антисоциальное поведение или что-нибудь другое.
— Боже мой! Ну, конечно, нет, — решительно произнесла Марлен. — Если бы я подозревала, что такое может случиться, я тотчас же прекратила бы работу над проектом.
Я хотел сказать, что предпочел бы сделать то же самое, но промолчал. Однако ее заявление всколыхнуло все мои собственные сомнения в отношении моральности и этичности той проблемы, которой я занимался. У меня не было никакого желания создавать новую касту убийц и разбойников. Людей этой породы и так достаточно много, чтобы разрабатывать ее в специальной лаборатории „Макхортл".
— Даю пенни за твои мысли, — сказала Марлен.
— А разве ты не слышала об инфляции? — спросил я. — Сейчас он стоит уже по крайней мере пятак.
И мы оба засмеялись.
18
Джессика Фиддлер
В пятницу утром мистер Макхортл позвонил мне из своего офиса и сказал, что он чувствует себя настоящим быком и хотел бы приехать ко мне в полдень. Это была головная боль, так как именно в это время я собиралась посетить салон красоты. Но, разумеется, я ответила ему, чтобы он непременно приезжал, и как можно скорее, а затем позвонила в салон красоты, чтобы отказаться. Он делал для меня достаточно много, этот старичок, и я совершенно не собиралась портить с ним отношения.
„Папочка" прилетел весь красный, возбужденный до чертиков и прямо со ступенек начал раздеваться. Он всегда носил длинные, как у боксеров, трусы, которые доходили ему до коленок. Презабавнейшее зрелище. Некоторые из них имели веселенькую расцветку: сегодня, например, на его трусах красовались кролики. Но я, конечно же, никогда над этим не смеялась. Поэтому и сейчас я просто сказала: „Ой, папочка, ты выглядишь так пикантно".
С самого начала он сообщил мне, что у него что-то не очень хороший пульс — иногда с ним такое бывало, — поэтому, сами понимаете, сегодня вся работа лежала на мне. Я всегда говорила ему, что он замечательный любовник, и он любил это слушать. Заметьте, кстати, жены, если ваш муж не получает это дерьмо дома, он будет стремиться получить его где-нибудь еще.
После этого я дала ему бутылку темного пива, которое он так любил, а себе приготовила диетическую колу, потому что в последнее время я вдруг обнаружила, что начала полнеть, и надо было возвращаться к прежнему весу.
Он привез мне громадную банку нового крема для загара из своей лаборатории. Этот крем давал цвет бронзы, и вы могли загореть, ни разу не появляясь на солнце.
— Благодарю тебя, папочка, — сказала я, — это потрясающе! Особенно для дождливых дней. Как продвигается дело с вашей сумасшедшей таблеткой, о которой ты мне рассказывал? Той, что может сделать любого солдата суперменом?
— Двигается, двигается. Грег, как всегда, преуспевает.
— Кто такой Грег?
— Грегори Бэрроу. Наш основной исследователь-химик. Он возглавляет проект. Этот человек — гений.
— Я никогда не встречала гениев. Каков он?