— Ты абсолютно не прав, Чес. Я люблю тебя, потому что люблю. Неужели ты не можешь видеть это под таким углом?
— Это было бы слишком просто.
— Любовь всегда проста. Это простое, четкое, элементарное человеческое чувство. Да, как ты говоришь, результатом могут оказаться и боль, и несчастье, но само по себе это чувство чистое и не влекущее никаких последствий. Ничего не надо осложнять. Оно просто существует, как существуют солнце и небо. И если ты отказываешься от любви, то рискуешь приобрести еще большую боль, еще большее несчастье.
— Ты давишь, — сказал он.
— Да, я давлю.
— Пытаешься сразиться с моей душой?
— Если хочешь, назови это так. Я не могу смотреть, как ты попусту растрачиваешь свою жизнь, Чес. Но что еще более важно, я не хочу попусту растрачивать свою. Конечно, это звучит эгоистично. Ты не собираешься попросить меня остаться с тобой поужинать?
— Нет.
— Ну и хорошо, — улыбнулась я, — а то это было бы слишком драматично. Ты ни о чем не хочешь попросить меня перед тем, как я уеду?
— Пожалуй. Я думаю, сейчас мне нужно что-либо покрепче, чем белое вино. Будь добра, сделай мне виски с содовой.
Я приготовила ему выпивку с большим количеством льда.
— Спасибо, доктор Ноубл.
— Всегда готова помочь вам, мистер Тодд, — проговорила я.
— Нижайший поклон, — усмехнулся Чес.
Я подошла к его креслу. Он обнял меня за шею, притянул к себе и поцеловал в губы. Длинный, страстный поцелуй. Затем мы посмотрели друг другу в глаза.
— Мне понравилось, — сказал он. — Это нормально?
— Хорошее начало, — ответила я.
25
Вильям К. Бревурт
Послушайте, меня одурачивали в моей жизни дважды. И то, как вел себя Бобби Герк, меня крайне настораживало.
За последнее время он звонил мне по меньшей мере четыре раза, узнавая, не получил ли я еще образец ЖАВ-таблетки. Я ответил, что работаю над этим, но мне не нравятся звонки, проверяющие меня. Когда человек ведет себя подобным образом, вы начинаете подозревать, что, во-первых, вы сильно продешевили, а во-вторых, что вас собираются выкинуть из доли.
Затем Бобби неожиданно предложил мне встретиться с одной сучкой. Обычно это означает, что вас опять-таки хотят обвести вокруг пальца в надежде, что вы попадетесь в эту ловушку и окончательно потеряете голову — тогда с вами можно будет делать все, что угодно. Однако я не видел причин, по которым Герк мог вести себя таким образом.
Я согласился поехать, потому что мне интересно было узнать, что он задумал, и к тому же не хотелось портить с ним отношения, поскольку я нуждался в его помощи в случае, если бы мне удалось достать эту таблетку.
Женщина Бобби оказалась крупной, дружелюбно настроенной бабенкой, не отличающейся особым умом. После того как мы узнали друг друга получше, я поинтересовался, как это ее угораздило связаться с такой свиньей, как Герк, который засасывает свои спагетти, как пылесос? Да к тому же от него пахнет не слишком приятно. Как она с ним трахается?
— Нищие не могут позволить себе выбирать, — ответила Лаура. (Это было ее имя — Лаура Гюнтер.) — Мне никогда не везло с мужчинами.
Тогда я поведал ей про удачу, о том, как она всегда сопутствовала мне. Лаура сказала, что это великолепно и она бы хотела уподобиться мне в моих надеждах или взять хотя бы кусочек удачи от меня.
Несколько лет тому назад я женился, но где моя жена сейчас, я не знаю. С тех пор у меня были связи с несколькими женщинами, но, скажу вам по правде, все это не имело для меня большого значения. Однако Лаура понравилась мне с самого начала, и я стал регулярно посещать ее два или три раза в неделю. Я водил ее в престижные рестораны и ночные клубы, где она могла выпендриваться как хотела и играть роль леди.
— Ты один из последних джентльменов, Вилли, — говорила она мне.
— Мне нравится это. Легко приходит, легко уходит, — отвечал я.
— А откуда приходит? У тебя собственный бизнес?
— Информационный бизнес. Я покупаю у людей, которые знают, и продаю людям, которые хотят знать.
— Наверняка это толстый гамбургер.
Мы обнаружили между нами много общего, и это сблизило нас. В конце концов, я даже сказал ей о своем хобби переодеваться в женские наряды. Ее это нисколько не шокировало.
— Послушай, — сказала она, — ты любишь переодеваться, а я люблю курить сигареты. Ну и что? Живи и давай жить другим — вот мой девиз.
Я получал большое удовольствие от того, что мог надевать ее наряды. Во-первых, они были хорошего качества, а во-вторых, у нас был один размер. Я купил очень много туалетов в магазине, где она работала. И иногда мы забавлялись тем, что наряжались в одинаковые туалеты, которые нам нравились, — у нас совпадали вкусы. Она всегда сначала примеряла вещи, а затем я их покупал. Это сберегло мне большое количество денег, потому что наряды покупались наверняка и подходили по размеру. К тому же мне нравился ее вкус и то, что она выбирала. Мы держали все новые наряды у нее дома, и это был как бы наш общий шкаф.