— Ну-у-у, — я поднялся на ноги, чувствуя себя абсолютно растерянным, — я не помню, почему я поцеловал их. Ты довольна?
— Ты абсолютно не заботишься обо мне, — заявила она.
И все началось с начала.
— Послушай, — сказал я. — Я ведь не спрашиваю тебя, сколько мальчиков тебя целовали.
— А меня никто не целовал. Ты был единственным. Это доказывает, как много я забочусь о тебе. Потому что ты единственный мальчик, которому я позволила это сделать.
— Послушай, скажи мне, что ты хочешь от меня услышать?
— Нет, так нехорошо, — ответила она, — ты должен сам мне сказать, что ты думаешь.
Вот и весь разговор, который произошел у нас в гараже. И я совершенно не понимал, чего же она добивается. Я был очень растерян и чем больше думал о случившемся, тем меньше я что-нибудь понимал. Я никак не мог уразуметь, зачем она говорит все эти вещи. Я не сделал ей ничего плохого, наоборот, она мне очень нравилась.
Я надеялся, что она вскоре забудет обо всем этом, но она не забыла. Каждый раз, когда мы говорили о чем-то, она неожиданно вставляла, что я не забочусь о ней. Она буквально третировала меня всем этим.
— Послушай, — сказал я, — если мы собираемся убегать вместе, это ведь доказывает, что я забочусь о тебе. И я всегда буду заботиться о тебе, не волнуйся об этом.
— Это не то, что я имею в виду, Чет.
— Ну, так а что же ты подразумеваешь?
— Когда я сказала, что ты не заботишься обо мне, я хотела сказать, что я тебе не нравлюсь.
— Ну, конечно же, ты мне нравишься.
Она помолчала какое-то время, затем спросила:
— Ты меня любишь?
Боже ж ты мой! Она была просто неподражаема. Сначала оказалось, что я не забочусь о ней, потом, что она не нравится мне, а теперь требовалось выяснить, люблю ли я ее.
— Послушай, детям полагается любить своих родителей и, может быть, еще каких-нибудь родственников. Например, сестру или брата, если таковые есть. Но детям не полагается любить других детей.
— Кто это сказал? — спросила Таня.
— Да каждый знает. Когда ты вырастешь, это будет совершенно нормально любить другого человека, и тогда ты можешь пожениться. Но дети ведь не могут пожениться. Какой же смысл кого-то любить? Это не принесет тебе ни малейшей пользы.
— Ты можешь любить кого-то и не обязательно жениться, — возразила Таня. — Фредди Вошхрум сказал Вельме Баккет, что он любит ее, а они тоже дети и не могут пожениться.
— Кто сказал тебе это?
— Что?
— Что Фредди сказал Вельме, что он ее любит?
— Вельма сказала.
— Послушай, Фредди абсолютный болван, каждый знает это, и он постоянно врет.
— Нет, он не врет, — сказала Таня. — Фредди подарил Вельме кольцо дружбы, в которое вделан маленький голубой камешек. Это доказывает, что он любит ее, Чет.
— Ну, может быть, он это кольцо нашел где-нибудь.
— Да, но он отдал его ей, вот что главное.
— Послушай, ты что хочешь, чтобы я дал тебе кольцо дружбы?
— Это было бы здорово, — ответила Таня. — Это бы доказывало, что ты меня любишь.
— Но я ведь этого не говорил.
— Так что же, значит, ты меня не любишь?
— Я не говорил ни того, ни другого. Неужели это все так важно?
Она вздохнула:
— Ты просто не понимаешь.
— Абсолютно не понимаю, — сказал я, — объясни мне, пожалуйста.
— Ну, смотри, если мальчик говорит, что он любит девочку, тогда она его девочка и он не может любить никого другого. А если девочка любит мальчика, тогда она тоже никого больше не может любить. Их просто двое. Вечно и навечно.
— Что за ерунда, — сказал я. — А что, если один из них переедет?
— Тогда они могут писать друг другу или разговаривать по телефону.
— Ну а если один из них уедет, например, в Россию, тогда они не смогут больше увидеться. Что же тогда?
— Это не важно, Чет, — ответила Таня. — Они будут продолжать любить друг друга просто потому, что они так сказали.
— Ерунда, — возразил я. — В этом нет никакого смысла.
— Нет, есть. И это вовсе не глупо. Это означает, что мальчик и девочка принадлежат друг другу. И если один из них заболеет или ушибется, другой будет о нем заботиться.
Я ничего не ответил на это.
— Чет, а если я ушибусь или заболею — я имею в виду, когда мы убежим, — ты будешь заботиться обо мне? — спросила Таня.
— Разумеется, — ответил я, — конечно, буду. И я никогда не брошу тебя.
— Ну вот видишь, это доказывает, что ты меня любишь. И если ты дашь мне кольцо дружбы, это будет как знак.
— Знак чего?
— Того, что мы принадлежим друг другу.
— О, черт побери, — сказал я, — здесь ужасно жарко. Давай разденемся и пойдем к бассейну.