Аристотель, будучи последовательным в своем понимании времени как исчисляемого движения, первым определил "промежутки между" предыдущим и последующим[401] как неделимую единицу исчислимого времени. Эта единица — "теперь"[402]. Будучи неделимым, "теперь" к тому же неподвижно: иначе говоря, оно есть Ничто движения и времени[403].
Но Аристотель также интерпретирует "теперь" как "середину", объемлющую одновременно свое начало и конец (""теперь" есть некая середина, заключающая в себе одновременно и начало и конец"[404]); и это определение позволило византийской мысли увидеть в "теперь" непротяженное настоящее непосредственного личного отношения. Иоанн Дамаскин определяет "теперь" как "неизмеряемое" время[405], а Василий Великий связывает "теперь" с божественным "ощущением" времени[406], не ведающим движения или изменения. Максим Исповедник видит в "теперь" истину "неподвижного времени", то есть "вечности", потому что "вечность… есть время, лишенное движения, а время есть движущаяся вечность, так что быть вечностью… значит быть неподвижным временем, а быть временем — значит быть вечностью, измеряемой движением"[407]. "Вечность" — это время полноты личного отношения человека и Бога, ибо время "лишается движения" только тогда, когда "природа непосредственно соприкасается с Промышлением".
В непротяженных границах этого "соприкосновения", то есть полноты непосредственного личного отношения человека и Бога, "природа находит промыслительный логос, по природе простой и неподвижный, не имеющий ни одного замкнутого очертания и через это совершенно не имеющий и движения". Очертание означает предел, препятствие, ограничение; означает предметную индивидуальность — а значит, движение "от чего‑то к чему‑то". Иначе говоря, оно ограничивает или отрицает непротяженную непосредственность личного отношения. Поэтому и в предметном пространстве мира личностный эк–стаз природы измеряется именно как время и как "жизненное движение, вызывающее изменения в положении вещей во времени". Потому что мир — это "преходящая неподвижность", в сравнении с неограниченной и непротяженной непосредственностью личного отношения с Богом. Естественное движение времени, вызывающее изменения, связано с отвлечением от отношения и проявляется как "разрушение" времени, как тленность. Только будучи "рожденной в Боге", природа преодолевает время, преодолевает покой и движение и "будет обладать вечно движущимся покоем и покоящимся самодвижением, вечно возникая вокруг самотождественного, единого и единственного"[408].
Таким образом, содержание, которое мы вкладываем в понятие "теперь", чрезвычайно важно как для проблемы времени, так и для проблемы бытия. И та, и другая решаются совершенно по–разному в зависимости от того, как мы понимаем "теперь": либо как Ничто, пустоту промежуточного момента в экстатическом изменении, либо как непротяженное время непосредственного личного отношения. Понятие Ничто, пустоты, разверзающейся между предыдущим и последующим, предполагает и определяет время как заданную последовательность объективных событий. Существование вещей и людей парит в пустоте измеримого отстояния событий друг от друга. События суть явленные опровержения Ничто. Вещи есть потому, что они не суть Ничто. Бытие необходимо осмысляется в непосредственной соотнесенности с Ничто (с Ничто временнόго от–стояния), а Ничто понимается как начало, завершение или непрестанная возможность временнόго бытия.
Если же предыдущее и последующее — не последовательность предметных знаков, определяющая и исчерпывающая экстатическую не–потаенность, но "вехи" (то есть меры и границы) опыта отношения личности и сущих, постепенного и динамичного проявления при–сутствия сущих в "горизонте" личности, — тогда переход из предыдущего в последующее служит мерой экстатической соотнесенности, перемещения (φορά) личности ко всеобщности, к универсальному синтезу и концентрированному выражению личностной истины мира. Когда мы говорим, что временнáя последовательность измеряет движение личности ко всеобщности и "единовидности" отношения, мы имеем в виду, что в предметном пространстве мира время измеряет фрагментарность личного отношения ("становление" отношения). Но мерой этого измерения служит само отношение: не протяженное время "теперь", эротическое время непосредственной личной близости, единовидного отношения тварного с нетварным.
402
"Ἔστιν τι ἐν τᾡ χρόνω ἀδιαίρετον, ὅ φαμεν εἶναι τὸ νῦν" ("Во времени есть нечто неделимое, что мы называем "теперь"". Физика. Ζ 3, 234 a 22-23. - "Χρόνος μὲν γὰρ ὁ τῆς φορᾶς ἀριθμός, τὸ νῦν δὲ ὡς τὸ φερόμενον, οἷον μονὰς ἀριθμοῦ" ("Время есть число перемещений, а "теперь", как и перемещаемое, есть как бы единица числа"). Физика. Δ 11, 220 а 3-4.
403
"Μέγεθος καὶ χρόνον καὶ κίνησιν ἐξ αδιαιρέτων συγκεῖσθαι, καὶ διαιρεῖσθαι εἰς ἀδιαίρετα, ἣ μηθήν" ("Величина, и время, и движение составляются из неделимых [частей], или ничто"). Физика. Ζ 1, 231 b 19-20. "Все движется во времени, в "теперь" же - ничто". Idem, Ζ 9, 241 а 15. - "Ὄταν μὲν οὗν ὡς ἓν τὸ νῦν αἰσθανώμεθα, καὶ μὴ ἤτοι ὡς πρότερον καὶ ὕστερον ἐν τῆ κινήσει ἢ ὡς τὸ αὐτὸ μὲν προτέρου δὲ καὶ ὑστέρου τινός, οὐ δοκεῖ χρόνος γεγονέναι οὐδείς, ὅτι οὐδέ κίνησις, ὅταν δὲ πρότερον καὶ ὕστερον, τότε λέγομεν χρόνον" ("Итак, когда мы ощущаем "теперь" как единое, а не как предыдущее и последующее в движении или как тождество чего-то предыдущего и последующего, тогда нам не кажется, что прошло сколько-нибудь времени, так как не было и движения. Когда же есть предыдущее и последующее, тогда мы говорим о времени"). Idem, Δ 11, 219 а 30-219 b - 1.
405
Диалектика. N᾽ 52, изд. Kotter, с.116 : "Ὁ χρόνος μετρεῖται εἰς τὸν παραλληλυθότα καὶ εἰς τὸν μέλλοντα, καὶ ἔχουσι τὰ μόρια αὐτοῦ κοινὸν ὅρον συνάποντα αὐτὰ τὸ νῦν· τὸ δὲ νῦν ἄποσόν ἐστιν" ("Время измеряется [в терминах] прошлого и будущего, и его части имеют общей объединяющей границей "теперь"; "теперь" же не-количественно").
406
На Исайю. 119, PG 30, 312 А: "Тὸ νῦν, ἐφ ᾽ ἡμῶν μὲν τὸ ἀκαριαῖον καὶ τὸ ἀδιαίρετον τοῦ χρόνου σημαίνει· ἐπὶ δὲ Θεοῦ πάντα κατὰ τὴν τοῦ νῦν αἴσθησιν παράκειται" ("Для нас "теперь" означает непротяженность и неделимость времени; для Бога же все предстает согласно ощущению "теперь"").
407
"αἰὼν... ἐστὶν ὁ χρόνος ὅταν στῆ τῆς κινήσεως, καὶ χρόνος ἐστὶν ὁ αἰὼν κινήσει φερόμενος, ὡς εἶναι τὸν μὲν αἰῶνα... χρόνον ἐστερημένον κινήσεως, τὸν δὲ χρόνον αἰῶνα κινήσει μετρούμενον". О различных затруднениях. PG 91, 1164 ВС. Плотин ввел различение и разделение вечности и времени, связывая первую с вечной природой, а второе - с природой материальной, преходящей. См. Эннеады. 3, 7, 1, 1-3: "τὸν αἰῶνα καὶ τὸν χρόνον ἕτερον λέγοντες ἑκάτερον εἶναι καὶ τὸν μὲν περὶ θὴν ἀῖδιον εἶναι φύσιν, τὸν δὲ χρόνον περὶ τὸ γινόμενον καὶ τὸδε τὸ πᾶν" ("Устанавливая различие между вечностью и временем и относя вечность к умопостигаемому миру, а время - к непрерывно изменяющемуся миру чувственного бытия...") (пер. Б. Ерогина).