Но помимо математической аналогии, перенесенной в сферу этики, Аристотель знает и образную аналогию. Он весьма характерно использует ее в "Поэтике" для истолкования феномена поэтической метафоры. "Переносное слово ("метафора") — это несвойственное имя, перенесенное с рода на вид, или с вида по аналогии….."По аналогии" — здесь я имею в виду тот случай, когда второе так относится к первому, как четвертое к третьему, и поэтому писатель может сказать вместо второго четвертое или вместо четвертого второе. Иногда к этому прибавляется и то слово, к которому относится подмененное: например, чаша так относится к Дионису, как щит к Аресу, поэтому можно назвать чашу "щитом Диониса", а щит — "чашей Ареса"; или, например, старость так относится к жизни, как вечер к дню, поэтому можно назвать вечер "старостью дня" (как у Эмпедокла), а старость — "вечером жизни" или "закатом жизни"[618].
Итак, в поэтическом переносе тоже действительно отношение α:β=γ:δ, что показано на конкретном примере: жизнь относится к старости, как день относится к вечеру. Отношение старости к жизни аналогично отношению вечера ко дню. Аналогия позволяет совершить поэтический перенос, то есть допускает отношение β:γ=α:δ. Таким образом, можно "согласно логосу" (отношению) говорить о старости дня или о вечере жизни.
К аналогии поэтической метафоры будут обращаться и схоластические теологи Средневековья, чтобы представить образную аналогию (externa analogia proportionalitatis impropriae — внешнюю аналогию несобственной пропорциональности) как перенос (translatio) образного отношения на взаимное соответствие буквальных понятий[619]. Характерный пример такой метафоры — высказывание апостола Павла о Церкви как о теле Христовом (1 Кор 12:12): как тело едино, но состоит из многих членов, так и члены церковной общины образуют единое целое, и это целое есть Христос. Аналогическое отношение тела и членов допускает метафору (translatio) образа (imago — тело) и понятия (notio — Церковь), взаимное буквальное соответствие образа и понятия, вместе относящихся к членам как к tertium comparationis тела и Церкви.
3. ANALOGIA ENTIS (АНАЛОГИЯ БЫТИЯ)
Но самым значительным по своим историческим последствиям было применение аналогического отношения в области онтологии. Речь идет об аналогическом отношении сущих и Бытия или сущих и сущности, известном в Средние века под именем analogia entis (аналогии бытия).
Начало здесь положено опять‑таки Аристотелем. Он первым взял за отправную точку тот факт, что "о сущем говорится в различных значениях, но всегда по отношению к чему‑то одному, к одному естеству, и не из‑за одинакового имени"[620]. Для определения сущего мы употребляем глагол "быть" ("есть"), которым удостоверяется существование, причастность Бытию, — и употребляем его для определения сущего "в различных значениях": в значении качества, количества, места, времени, отношения[621]. Мы говорим: лошадь [есть] белая, лошадь [есть] в две меры ростом, лошадь есть здесь, и т. д. Очевидно, что, определяя лошадь "в различных значениях", мы употребляем глагол "быть" всегда по отношению к некоторому началу: лошадь [есть] белая по аналогическому отношению к белизне вообще; или дерево [есть] высокое по аналогическому отношению к высоте вообще. Следовательно, наше знание существа конкретной лошади или конкретного дерева является аналогическим[622], основывается на аналогии свойств — аналогии качества, количества, места, времени, отношения (analogia attributionis, как будут впоследствии говорить схоласты).
Но хотя мы и употребляем глагол "быть" ("есть") для определения существа предмета "в различных значениях" на основании аналогии его свойств, тем не менее главное определение сущего дается всегда "по отношению к чему‑то одному", то есть по отношению к "сути" конкретного субъекта: в первую очередь мы говорим, что это есть лошадь, а это есть дерево. Мы определяем конкретный субъект по отношению к одной лошади и к одному дереву, то есть ксущности лошади и сущности дерева. "Хотя о сущем говорится в стольких значениях, ясно, что первое из них — это значение сущего как сути вещи, которая выражает ее сущность"[623] - сущность каждой вещи есть "единое"[624]. И отношение конкретного субъекта к "первому единому", то есть к сущности, также является аналогическим: каждый конкретный субъект участвует "согласно своему логосу" в общей сущности, имеет один и тот же логос с сущностью, "ибо все другое называют сущим согласно логосу сущности… все имеет в себе логос сущности"[625].
618
"Μεταφορὰ δὲ ἐστιν ὀνόματος ἀλλότριου ἐπιφορά... κατὰ τὸ ἀνάλογον... ὅταν ὁμοίως ἔχῃ τὸ δεύτερον πρὸς τὸ πρῶτον καὶ τὸ τέταρτον πρὸς τὸ τρίτον ἐρεῖ γὰρ ἀντὶ τοῦ δευτέρου τὸ τέταρτον ἢ ἀντί τοῦ τετάρτου τὸ δεύτερον, καὶ ἐνίοτε πρὸςτιθέασιν ἀνθ᾽οὗ λέγει πρὸς ὅ ἐστι. λέγω δὲ οἷον ὁμοίως ἔχει φιάλη πρὸς Διόνυσον καὶ ἀσπίς πρὸς Ἄρη· ἐρεῖ τοίνυν τὴν φιάλην ἀσπιδα Διονύσου καὶ τὴν ἀσπίδα φιάλην Ἄρεως, ἢ ὃ γῆρας πρὸς βίον, καὶ ἑσπέρα πρὸς ἡμέραν ἐρεῖ τοίνυν τὴν ἑσπέραν γῆρας ἡμέρας ἢ ὥσπερ Ἐμπεδοκλῆς, καὶ τὸ γῆρας ἑσπέραν βίου ἢ δυσμάς βίο". Поэтика. 21, 1457 b 6-25.
619
"Solche Metapher und Analogie bezeichnen und bewerten die Thomisten als externa analogia proportionalitatis impropriae, um so von ihr abzuheben die innere Entsprechung der eigentlichen Verhältnisgleichheit, nach der nicht bildlich, uneigentlich, sondern auf beiden Seiten eigentlich, streng begrifflich geredet werde" ("Такую метафору и аналогию томисты обозначают и оценивают как externa analogia proportionalitatis impropriae (внешняя аналогия несобственной пропорциональности), чтобы таким образом отделить от нее внутреннее соответствие собственно пропорции, о которой говорится не образно, в несобственном смысле, а в обе стороны в собственном смысле и строго понятийно"). G. Söhngen, Analogie, в книге: Handbuch theologischer Grundbegriffe, I. München (Kösel-Verl.) 1962, S. 57. Externa analogia proportionalitatis impropriae отличается от interna analogia proportionalitatis propriae (dicta).
621
Idem, Δ 1017 a 23-27: "Ὁσαχῶς γὰρ λέγεται, τοσαυταχῶς τὸ εἶναι σημαίνει· ἐπει οὖν τῶν κατηγορουμένων τὰ μὲν τί ἐστι σημαίνει, τὰ δὲ ποιόν, τὰ δὲ ποσόν, τὰ δὲ πρὸς τι, τὰ δὲ ποιεῖν ἢ πάσχειν, τὰ δὲ πού, τὰ δὲ ποτέ, ἑκάστω τούτων τὸ εἶναι ταὐτο σημαίνει" ("Сколькими способами делаются... высказывания, в стольких же смыслах обозначается бытие. А так как одни высказывания обозначают суть вещи, другие - качество, иные - количество, иные - отношение, иные - действие или претерпевание, иные - "где", иные - "когда", то сообразно с каждым из них те же значения имеет и бытие").
622
См. Физика. А 7, 191 а 7-8: "ἡ ὑποκείμενη φύσις ἐπιστητη κατὰ ἀναλογίαν" ("Что касается лежащей в основе природы, то она познается по аналогии").
623
"Τοσαυταχῶς δὲ λεγομένου τοῦ ὄντος φανερὸν ὅτι τούτων πρῶτον ὄν τὸ τι ἐστιν, ὅπερ σημαίνει τὴν οὐσίαν". Метафизика. Ζ Ι, 1028 а 13-15.
625
"κατὰ γὰρ τὸν τῆς οὐσίας λόγον λέγεται τἆλλα ὄντα... πάντα γὰρ ἔξει τὸν τῆς οὐσίας λόγον". Idem, Υ 1, 1045 b 29-31.