§ 74. ИЕРАРХИЧЕСКАЯ ЕДИНОВИДНОСТЬ ИСТИНЫ
В конечном счете автор "Ареопагитик" полагает, что в "священном порядке" и "всеобъемлющем мироустроении" боговидной иерархии участвует все творение. Все сущие причастны священноначальной единовидности общения с Божеством, соответственно (аналогично) тому способу бытия, который воплощается каждым из этих сущих[660]. Аналогическая градация способов бытия тоже троична. Неодушевленные сущие участвуют в сотворяющем божественном делании–энергии постольку, поскольку участвуют в Бытии, подаваемом от Бога. Одушевленные существа участвуют в жизни, динамично осуществляемой как дар животворной божественной силы и энергии. Наконец, разумные и мыслящие существа участвуют в личностно и деятельно проявляющейся божественной Премудрости, динамично совокупляя всё иерархическое мироустроение в непосредственности и единовидностиличного отношения тварного с нетварным[661].
Такой взгляд на мир в целом как на единовидную иерархию и богоначальное устроение представляет и выражает единый подход к проблеме познания, Бытия и цели Бытия, или конечной цели существования. Выражает то, что мы называем гносеологией, онтологией и этикой. Конкретное осуществление этого единого гносеологически–этического подхода к организации и структуре церковной жизни (к символике культа, структуре иерархического управления, "каноническим" предпосылкам церковного благоустроения, космологическому синтезу, выраженному в храмовой архитектуре и ярусном членении храмовой росписи), — такое осуществление должно быть темой отдельного исследования.
Отдельную тему составляет также вопрос об истине иерархии как об основании определенного целостного образа жизни, то есть цивилизации, прямо противоположной цивилизации пропорционально–количественных отношений. Различие между Византией и Западом — это различие между двумя цельными познавательно–этическими подходами к миру, человеку и Богу — подходами, которые конкретно реализуются в строении народной жизни, в художественной, политической, экономической и технической практике. И это различие в конечном счете может быть кратко выражено как различие между предметно–количественным пониманием аналогии и пониманием аналогии как иерархии. Это различие двух цивилизаций, последствия которого для жизни людей и хода истории можно верно оценить только сегодня.
Наконец, темой отдельного исследования должно быть и рассмотрение того, как та же самая истина иерархии обосновывает и истолковывает такой восточный подход для церковного предания. В пространстве церковного православия предание действует как динамичное иерархическое распорядительство и продвижение. Оно следует божественному порядку любовно–кенотического общения и благого долженствования, то есть осуществляется как двойное динамичное движение: передается как опыт, знание и добродетель в динамичном осуществлении любви, а принимается как кенотическая готовность к участию и сотрудничеству в иерархически совершаемой распорядительной единовидности истины.
Часть четвертая ПАДЕНИЕ И НИЧТО
Глава первая НИЧТО КАК "ВНЕ" ЛИЧНОГО ОТНОШЕНИЯ
§ 75. НИЧТО КАК ОТ–СТОЯНИЕ (АПО–СТАЗ) ОНТИЧЕСКИХ ИНДИВИДУАЛЬНОСТЕЙ
В предыдущих главах мы видели, как очерчиваются пределы онтологии, суммирующей истину Бытия, истину всякой сущей и существующей действительности в событии отношения личного Бога с личностью человека. Отношение предполагает эк–статический характер личного бытия, то есть концентрирование и само–превосхождение сущности, или природы, в событии личностной инаковости, проявление сущности не иначе, как в сущностных энергиях, которые всегда личностны. Личность является носительницей энергий сущности. Это значит, что способ бытия сущности — это личностная инаковость: личности и "вещи", то есть произведения личности, суть плоды сущностных энергий, которые всегда личностны. Познание личностей и "произведений" представляет собой личностную возможность — иначе говоря, оно возможно только через событие отношения, через универсально–эмпирическое участие в личных энергиях или в порождениях энергий, в логосе личностной инаковости "вещей". Энергии делают возможным участие–отношение как бытийное самопревос–хождение, любовную самоотдачу и эротическое общение; и поэтому эрос есть полнота не–отчужденного отношения, полнота возможности познать личности и вещи. Эротическое познание вещей являет мир как личностную энергию. Совокупность творений личной божественной энергии конституирует мир как воплощение эротического стремления Бога к общению и отношению с человеком.
660
"Τὰ μὲν οὖν ἄζωα πάντα τῷ εἶναι αὐτῆς μετέχει τὸ γὰρ εἶναι πάντων ἐστὶν ἡ ὑπὲρ τὸ εἶναι θεότης, τὰ δὲ ζῶντα τῆς αὐτῆς ὑπέρ πᾶσαν ζωὴν ζωοποιοῦ δυνάμεως, τὰ δὲ λογικά καὶ νοερὰ τῆς αὐτῆς ὑπὲρ πάντα καὶ λόγον καὶ νοῦν αὐτοτελοῦς καὶ προτελείου σοφίας" ("Итак, все неодушевленные сущие причастны к ее [божественности] бытию, так как бытие всего есть сверхбытийная божественность; живые существа - к ее сверхжизненной животворной силе; а существа, наделенные умом и речью, - к ее совершенной и изначальной мудрости, которая превыше всего сущего, и речи, и ума"). О небесной иерархии. IV, 1, S.C. 58, р. 93-94.
661
Введение в метафизику (пер. Н.О. Гучинской). СПб.: Изд-во НОУ - Высшая религиозная школа, 1998.