Мальчик окинул свою накидку и посмотрел на робота, которого до сих пор крепко сжимал в руке.
Глаза скарабея потухли. Александр покрутил своего друга, стараясь вытрясти из того побольше воды, и увидел надпись на механическом животе:
«АО Заслон».
Однако жук, так и не подавал признаком жизни.
— Починим, — уверено сказал мужчина с веслом, и Александр понял, что тот обращался к нему.
В голове у мальчика была сотня вопросов, но усталость и стресс взяли свое, и веки мальчика подчинились внезапно навалившейся тяжести, и ребенок уснул. Медленно покачиваясь лодка двигалась вперед, неся заговорщиков все дальше и дальше от лаборатории. Туда, где уже ждала Паулина.
Если бы девять лет назад она знала, к чему приведет ее решение, то возможно никогда не очутилась бы здесь.
В проекте «Личности» она оказалась после тщательного отбора на роль суррогатной матери. Благо здоровье и молчащая на тот момент совесть позволяли ей дойти до финального этапа отбора, обойдя при этом сотни других конкуренток.
Однако первая подсадка клона царевича окончилась неудачей. На пятой неделе у Паулины открылось кровотечение, и врач-акушер диагностировали выкидыш. Глава проекта, доктор Дитрих был этим весьма раздосадован.
Но он даже и не подозревал, что врач, подтвердивший диагноз — сфабриковал его, а женщина продолжала вынашивать клона уже вне наблюдения лаборатории. Сама Паулина узнала об этом лишь, когда в городе ее внезапно посетила Анна Дамико. И то была очень тяжелая ночь.
Анна показала Паулине записи с проекта, доступные ее начальнику. Рассказала, как живут подобные экспонаты, на какую жизнь обречены ни в чем неповинные клонированные дети ради массовой забавы и исследовательского честолюбия. Сотни страниц материалов научных работ, отдающих бюрократическим равнодушием и исследовательским садизмом.
В ту ночь Паулина согласилась родить ребенка не для проекта. Она вступила в группу тех, кто объединил свои усилия для борьбы с проектом «Личности». Она родила и воспитала своего сына в окружении людей не преследующих выгоду, но движимых идеей свободы тех, кого привели в этот мир лишь ради изучения, а не счастья.
Она лишь не учла одного, что быть матерью одного клона тяжело. Но совсем невыносимо наблюдать, как точно такой же ребенок, рожденный на год позже от другой женщины, в итоге все же окажется взаперти стеклянного куба.
Старший Александр, которого генетически роднила с Паулиной лишь общая митохондриальная ДНК, сидел напротив доктора Дитриха и загадочно улыбался. С самого рождения он знал кто он, как он был рожден и какой учесть сумел избежать. Его растили не в клетке, не ставили над ним опытов, не говорили, что он должен соответствовать легендарному оригиналу, канувшему в пески времен. Все его детство не проходило под неусыпным прицелом камер и не транслировалось на миллионы зрителей. Этот Александр мог бы сойти за самого обычного ребенка. Однако и у него была цель.
— Вы думаете, что Александр Великий одобрил бы вашу работу? — Наконец произнес мальчик.
Доктор смутился. Получается ребенок осознал свою вторичность, но как? Наверное лучше подыграть его любопытству, чтобы выяснить что ему известно и как он это интерпретирует.
— Я думаю, что не смотря на всю легендарность и, кхм, божественность, он не смог бы в полной мере осознать величие нашей работы.
На удивление доктора мальчик лишь поморщился, услышав подобный ответ.
— Я думаю, что он бы просто казнил вас. Вас всех.
Теперь поморщился доктор Дитрих. Мальчик изменился.
Раньше при разговоре с ним доктор видел лишь любознательного ребенка, достаточного одаренного памятью и внимательностью. Жадного до знаний и несомненно доброго по натуре. Но ребенок, который сидел перед ним сейчас, казался взрослее и… злее.
А что если? Странная мысль вдруг сверкнула в мозгу и осветила давно запрятанный страх. Что если это другой клон?
Доктор Дитрих погладил бороду. Александр же не сводил с него пытливого взгляда.
— К чему такая излишняя жестокость? Александр, ты помнишь как там было у Гомера? В твоем любимом отрывке.
Доктор думал, что сможет подловить ребенка на лжи, если задаст правильный вопрос. Никто кроме них двоих больше не знал, что больше всего сценам сражений и кровавых дуэлей, маленький Александр предпочитал плачь Андромахи. Доктор видел, что именно этот кусок текста в свитке мальчик отметил еле заметным символом — тонкой змейкой.
Неожиданно ребенок поднялся с ложа и повернулся к доктору спиной. Александр практически вплотную подошел к одной из стеклянных стен своей камеры и молча прислонил ладошку к стеклу. Доктор же готов был поклясться, что увидел по ту сторону стекла силуэт своей ассистентки Анны Дамико.