Сиара положила одну из таблеток на кончик языка. Ее вкусовые сосочки сморщились, протестуя против горечи лекарства. Женщина запила ее большим глотком вина. Когда Джерри вернется домой, она предложит ему вместе съездить в отпуск. Они могли бы полететь в Грецию вместе с детьми. Сиара не могла вспомнить, почему ей в голову пришла именно Греция, но это звучало как неплохой план.
Если она все правильно рассчитала, то ночь будет длиться не слишком долго. Всего через несколько часов она будет спать на диване, и ей ничего не будет сниться. А самое важное – ей не придется беспокоиться о Шоне или страдать от безразличия Мишти.
Именно в этом она и нуждалась.
Впервые в жизни приняв таблетки, Сиара чувствовала себя великолепно. Тогда она училась в колледже и жила в общежитии, пытаясь не сойти с ума после отказа Эвана Брофи и предательства со стороны Терезы. Она взяла флакончик, продававшийся по рецепту, в ванной у миссис Лири. Это лекарство Сиара видела в кабинете медсестры за несколько месяцев до этого. Речь шла о снотворном. Это было четко указано на этикетке. Ей не приходило в голову никаких причин, чтобы не принять их. Все, что ей хотелось, это уснуть. Погрузиться в глубокий сон и забыть об Эване и Терезе. Ей было стыдно за то, какие эмоции она испытывала по отношению к ним – обиду и, более того, злость.
В тот первый день она приняла две таблетки и вернулась в свою комнату, где легла в односпальную кровать. К тому моменту она уже задернула занавески. В комнате было темно, и Сиара ощущала себя в одеяле, как в коконе. Она быстро впала в подобие глубокого сна без единой мысли. До этого она никогда в жизни не испытывала ничего подобного. Проснувшись на следующее утро, она осознала, что ничего абсолютно не изменилось. Миссис Лири не заметила отсутствия таблеток. Солнце светило чуть ярче, но боковое зрение Сиары было слегка размытым. Эван и Тереза, казалось, немного отдалились от нее по сравнению с предыдущим днем. Они словно были персонажами истории жизни другого человека. Сиара жалела, что у нее не было таких таблеток, когда ее отец ушел.
Она взяла из бутылочки миссис Лири еще две таблетки. На этот раз она сначала выпила половину банки сидра. В ту ночь она погрузилась в еще более глубокий сон и проспала весь день и вечер. Еще одной таблетки с оставшимся сидром было достаточно, чтобы снова вырубиться. Назад в спокойный, тихий сон на всю ночь.
К четвертому дню таблеток в пузырьке осталась всего половина. Сиара поняла, что если снова возьмет их, то миссис Лири все заметит. Ей не хотелось быть застигнутой врасплох, хотя она и не собиралась возвращаться в колледж.
Сиаре нужно было поспать, чтобы лучше понимать ситуацию, и дело было сделано. Казалось, что она просыпалась на другой стороне, с более ясным осознанием мира. Она никогда не простит Эвана Брофи и Терезу, но теперь хотя бы сможет их забыть. Это было подарком, который ей преподносили таблетки.
С тех пор она знала, что говорить доктору, чтобы он давал ей небольшой, но постоянный запас лекарства. Со временем оно стали хуже действовать. Сиара все еще хотела испытать тот эффект, как в первый раз, но он начинал иссякать. Теперь для нужного действия ей нужно было все больше таблеток и нужен был алкоголь, чтобы их запивать. Она не знала, что Парт попросит взамен на рецепт, который неохотно ей выписал, но была уверена, что он что-то придумал. Мужчины всегда так делали.
В течение нескольких дней она раздумывала над тем, чтобы переспать с ним, но расхотела это делать. Сам образ Парта Гухи был привлекательным. Но как и любой другой мужчина в ее жизни, он ее разочаровал. К тому же если интрижка с Шоном чему-то ее и научила, то это тому, чтобы не срать там, где она готовила детям.
В тот вечер, приняв одну из таблеток, она поднялась наверх и переоделась в более удобную одежду: халат, который днем принесла из химчистки. Он пах, словно воздух ранним утром. Потом она вернулась на кухню и налила себе большой бокал вина. Перед тем как взять его в гостиную, она высыпала в карман халата еще несколько таблеток и снова положила бутылку вина в сумочку.
Теперь Сиара едва замечала разбросанные игрушки. Столкнув некоторые из них ногой на пол, она села на диван и провела несколько минут, переключая сотни каналов по телевизору. Ее мысли уносились к той встрече с Мишти, произошедшей днем. Спустя несколько дней молчания та снова появилась у нее на пороге. Может быть, ее подтолкнуло к этому видео. Из-за того, что Джерри слишком рано вернулся с работы, все пошло наперекосяк, но, возможно, Мишти забудет о том эпизоде. Сиара снова была полна надежды, что не потеряет из-за этого подругу.
Наконец она перестала листать каналы и остановилась на каком-то американском ток-шоу. Сиара не знала ведущего и не слушала, что он говорит, но смеялась вместе со зрительным залом.
Она немного опьянела, поэтому покрепче сжала ножку бокала. Пора было принять вторую таблетку, и на этот раз она казалась еще более горькой на вкус. Сиара положила ее на ту же точку языка. Казалось, что предыдущая таблетка оставила там сморщенный след. Даже вино словно обжигало это место, когда она делала очередной глоток. Сиаре нужно было вино, ведь оно облегчало переход на другую сторону.
В дверь позвонили, и она стала ругаться сквозь зубы. Сиара не планировала ни с кем разделять этот опыт. Она выпила третью таблетку перед тем, как направиться ко входной двери, просто чтобы оставаться в нужном состоянии.
Много лет назад она ждала, когда позвонят в дверь, но отец ушел на целых три дня и так и не возвращался.
Сиара и мать долго не видела. Та отказалась выходить из комнаты, сколько бы стопок бутербродов с маслом Сиара ни оставляла у нее под дверью.
– Мам, ну, пожалуйста. Прости за то, что я сказала. Я не имела этого в виду. Извини. Ты должна меня впустить.
Она начала барабанить в дверь. Мама ни звука не издала в течение дня с тех пор, как Сиара обвинила ее в том, что отец ушел. Она уже собиралась выломать дверь папиным молотком, лежавшим в сарае.
Наконец услышав шарканье ног, Сиара испытала облегчение. Дверь открылась. В сухом уголке маминого рта торчал окурок.
– Милая, я знаю, что ты не имела этого в виду, но это правда. Я ужасна.
Сиара вошла за ней в комнату, беспокойно оглядываясь вокруг. Она ожидала обнаружить в спальне разгром, но все было нормально. Не больший беспорядок, чем обычно.
Она посмотрела, как мама ложится на кровать, а потом села рядом.
– Вместе у нас все получится. Да, мам?
– Ты о чем?
– Ну, я имею в виду – мы сможем все это преодолеть. Мы справимся.
Мама взяла ее за руку и погладила кисть.
– Ты это преодолеешь, Сиара, потому что ты сильная девочка. Он тебе и не нужен – только мне.
Сиара с трудом сглотнула. В горле у нее пересохло. Казалось, слюна поцарапала все на своем пути.
– Он тебя никогда не любил, мам. Все время, пока вы были женаты, он был с ней. Он сам так сказал. Он мне сказал, что всегда ее любил.
Мама улыбнулась, сбрасывая пепел с сигареты на пол.
– Да, я знаю. Он бы на мне не женился, если бы не ты. Он хотел, чтобы у тебя был папа. И настоящая семья.
– Ненавижу его, мам. Ненавижу его за то, что он с тобой сделал.
Сиара запястьями стерла слезы с мокрых щек. Мама покачала головой.
– Не надо его ненавидеть, милая. Он подарил тебе хорошее детство. Старался изо всех сил.
– А ты? Что он дал тебе?
Мама молчала, но, казалось, не раздумывала над ответом. Она просто уставилась в окно. В спальне было темно и душно, на улице же светило солнце. Стены нуждались в покраске, а на ковре были мокрые пятна и следы от кофе, как и на всей маминой одежде. Возле кровати лежала гора одежды и обуви, которую она больше не носила. Кругом валялись хлебные крошки.
– Ты же все сделаешь лучше, чем я, милая? – Сиара кивнула. Мама затушила сигарету о железную коробку от печенья, лежавшую на кровати. – Конечно, сделаешь.
Это был последний раз, когда она видела маму улыбающейся. Той ночью она перерезала себе вены. Это стало ее единственным правильным решением.