— Мисс Антея, я не хочу вас видеть, — холодно сказал я.
Лицо моей бывшей ассистентки вытянулось от удивления. За все время работы с ней я мог по пальцам одной руки пересчитать случаи, когда Антея не могла сохранить рабочую маску.
— Мистер Холмс… — Ее голос немного дрогнул.
— Вы должны были согласовать со мной место проведения, — сухо отчеканил я.
— Но я же… — Она хлопнула ресницами. — Для вас такая поездка и напряжение не желательны! Кроме того, на Даунинг-стрит ничего не приспособлено для людей с ограниченными возможностями! Там даже пандусов нет!
— Хватит с меня на сегодня. Еще не хватало, чтобы вы лучше моего врача разбирались: что мне можно, а что нет! — почти крикнул я и резко развернул кресло спинкой к Антее.
— Всего хорошего, мистер Холмс, — прозвучал ее напряженный голос. Через несколько секунд я остался в одиночестве.
Прикрыв глаза, я какое-то время думал о случившемся. Что можно было исправить в этой ситуации? Ничего! Премьер не тот человек, которому можно позвонить и изменить место встречи! Черт! Я сжал кулаки настолько, насколько мог согнуть пальцы: мне придется встретить всех этих людей в моем доме, показав им то, как я теперь живу!
Под окнами прошуршали колеса автомобиля — Антея уехала. Антея… Я вздохнул: сколько уже раз я накричал на нее? Сколько раз срывал зло? Я не знал, но понимал, что это случалось слишком часто. Антея была права, но я не захотел соглашаться с ней. Казалось бы, премьер делает все возможное, чтобы инвалиды не ощущали себя стесненными на улицах Лондона, но — парадокс — Даунинг-стрит не предназначена для них! Там нет ничего, что облегчило бы мне жизнь. Даже ступени входа лишены пандуса, не говоря уже о роскошных лестницах внутри и высоких порогах! В механизме управления страной не должно было быть инвалидов!
— Мистер Холмс, время для перекуса. — Я не услышал, как в комнату вошли Стефан и Эмили. Конечно же, как я мог забыть! Пора было поесть, но перед этим Эмили должна была взять у меня кровь для анализов.
— Вы можете оставить меня одного? — резко спросил я, разворачивая кресло к вошедшим медикам.
— Но… — Стефан сделал шаг вперед, словно не принимая мои слова всерьез.
— Уходите оба. Немедленно. Не хочу никого видеть! — крикнул я.
Эмили и Стефан переглянулись и поспешили покинуть комнату.
— Что случилось, что он настолько не в духе? — спросила за дверью Эмили.
— Да что б я знал… — последовал ответ Стефана с нотами растерянности в голосе. — Но точно скажу только одно: пошли подальше, пока нас не уволили под горячую руку. Вечером зайду к нему. От процедур ему никуда не деться, и он не выставит меня.
Шаги медиков стихли в коридоре, а я получил еще одно напоминание, о том, насколько я зависел от окружающих.
***
В субботу Антея приехала раньше обычного и выглядела очень напряженной. С момента, когда я прогнал ее, мы виделись трижды, но не обсуждали ничего, кроме сугубо рабочих моментов. Но в тот день я заметил, что она хочет поговорить о чем-то личном.
— Так что же вы хотите еще со мной обсудить? — спросил я, подталкивая бывшую помощницу к откровенности.
Антея вздохнула, прикусила губу и напряженно посмотрела на меня.
— Мистер Холмс, я хочу вас поблагодарить за все, что вы сделали для меня, — сказала она.— И я хочу, чтобы вы знали: мне очень неловко за решение, принятое без согласования с вами.
— Мисс Антея, я понимаю мотивы вашего поступка. И я, в свою очередь, должен признать, что у меня не было права кричать на вас, — сказал я.
В последнее время я много думал над тем, что успел сделать в жизни. Волей-неволей, но я вспоминал всех людей, встречавшихся на моем пути, и то, как я с ними поступал. Конечно, я не кинулся бы просить прощения у тех, чья жизнь или карьера оказались погублены из-за моих решений. Но я все анализировал для себя, для своей совести, своего успокоения. И Антея была в числе тех, у кого я должен был просить прощения. Не только за ту стычку, но и за ее испорченную жизнь. За необходимость всегда быть одной, за постоянный смертельный риск, за невозможность иметь друзей… Не оставь я ее на столько лет у себя на службе, сейчас у нее была бы семья и кто-то близкий. Но я держал рядом верную смышлёную помощницу, а она даже не смела заикнуться об отставке. Потому что знала: от меня никто не увольнялся по собственному желанию.
Улыбка появилась на губах Антеи, и ее взгляд немного потеплел.
— Спасибо, мистер Холмс. Ваши слова очень многое значат для меня, — произнесла она.
— Вы можете обращаться ко мне в любой момент за советом, когда это будет необходимо, — сказал я. - Для вас ничего не меняется, мисс Антея.
Она кивнула.
- Мистер Холмс, премьер с одобрения Ее Величества разрешил мне по-прежнему решать для вас все проблемы. Если что-то случится - я всегда все для вас сделаю.
Эти слова Антеи вызвали у меня двоякие чувства. С одной стороны - я прощался с призраком прежней жизни, с другой - часть прошлого в лице Антеи все еще оставалась со мной.
Телефон Антеи пискнул входящим сообщением: ее срочно вызывал премьер. Когда она ушла, я посмотрел на часы, висевшие над дверью: вот и начался отсчет последних минут власти в моих руках. Это было предсказуемо. Теперь нужно уйти окончательно. И красиво.
Когда ко мне пришел Грегори, по его виду я понял, что Антея что-то сказала ему. Скорее всего, попросила уделить мне побольше внимания. Что ж, я не мог злиться на нее еще и за это решение. Она хотела мне лишь блага, не задумываясь, что я столько лет тщательно скрывал. Чтобы отвлечься от мыслей о Грегори, я сосредоточился на проработке деталей предстоящей встречи. Я должен был до мелочей их продумать, взвесить, избежать всех моментов, когда я выглядел бы беспомощным. Меня должны были запомнить таким, каким я был до того злополучного утра королевской охоты.
— Мистер Холмс, пора переодеваться к приему гостей. — В комнату вошел Стефан, напоминая мне о времени. — Какой у нас сегодня дресс-код?
— Я скажу, во что меня одеть, — ответил я, разворачивая кресло и подъезжая к кровати.
Стефан спокойно кивнул, расправил ширму и переложил меня на постель: так ему было удобнее всего работать с моим телом, и я не рисковал упасть и получить травму. Мне бы хотелось, чтобы Грегори не было в момент переодевания в комнате, но выставить его прочь было бы уже слишком. После этого в его голове появилось бы чересчур много лишних мыслей относительно мотивов моего поступка. Да и к тому же, Грегори действительно помогал Стефану.
— Принесите еще часы из крайнего правого ящичка и бордовый галстук, слева на вешалке в правом шкафу, — сказал я Грегори, пока Стефан одевал меня, стараясь сделать так, чтобы мой любимый темно-синий костюм из шерсти викуньи не имел ни одного лишнего залома или складочки.
Грегори довольно плохо знал меня: видимо я казался ему этаким лощеным аристократом, привыкшим к дорогим брендам и роскошным покупкам, поэтому он принес мне галстук от Brioni. Будь все иначе, я бы, разумеется, выбрал его, но в этом случае я хотел вернуться к истокам: к тому галстуку, что был на мне в день моей первой дипломатической победы. Тогда никто не верил, что мне по силам отстоять интересы государства, но я смог. Я дал решительный отпор делегации гениев аналитики и политологии. Выстоял все сражение в одиночку. Мне хотелось, чтобы этот галстук был на мне в последний день моей политической карьеры.
— Это не тот галстук, — поморщился я. — Я просил бордовый, а это темно-бордовый.
По выражению лица Грегори я понял, что для него подобные мелочи не играют роли, и он не видит особой разницы в оттенках.
— Там их пять штук, и для меня они все бордовые, — мягко сказал он, словно пытаясь загасить ту нервозность, что просыпалась во мне. — Может быть, принести все?