— А Лестрейд знает… — начала Эмили, но я тут же остановил ее.
— Мистер Лестрейд не должен ничего узнать от вас, — резко сказал я.
— Он вообще ничего не узнает? — нахмурилась Эмили.
— Это не касается вас, мисс Вандейн, — жестко бросил я, отчего Эмили поежилась.
— Простите… — сказала она, опуская голову.
Я лишь поморщился.
— Забирайте рекомендации и проверьте бумажную корреспонденцию. От мистера Ходжеса уже должны были прийти письма с подтверждением заключения с вами договоров. Насколько я знаю, работать на него вы начнете с первого ноября. У вас будет почти два месяца на отдых, — чуть мягче сказал я.
Стефан кивнул, и я прочел в его взгляде отчетливое сожаление.
— Я благодарен вам за все, что вы делаете для меня, — продолжил я. — Когда вы вернетесь из Швейцарии, у мистера Роджерса для вас будет небольшой подарок от меня. Можете считать его свадебным, если захотите, — улыбнулся я. — А если нет… Сможете его без проблем разделить. Мистер Роджерс с радостью поможет вам решить эту проблему.
— Мистер Холмс… вы… — удивилась Эмили
— С первых дней был уверен, что вам не избежать служебного романа, — снова улыбнулся я. — Но это не относится к делу. Вернемся к процедурами. — Я начинал чувствовать себя совсем нехорошо и очень хотел поскорее оказаться в постели.
То, что я смог немного подремать, пока Стефан делал мне массаж, придало мне сил. Когда я остался один, уложенным на ночь в кровать, я долгое время прислушивался к звуковому фону дома. Я очень боялся услышать такие знакомые шаги Грегори, приближающиеся к моей спальне. Он вполне мог прийти ко мне и в эту ночь, и в последующие… Не знаю, как бы я их пережил! Но Госпожа Судьба смилостивилась надо мной — в коридоре царила тишина, и я попросил Герду позвонить Антее. Это был не тот случай, когда стоило писать для нее сообщение.
— Мистер Холмс, что-то случилось? — услышал я обеспокоенный голос бывшей ассистентки спустя всего пару гудков.
— Мне нужна ваша помощь, — сказал я.
— Конечно же, все, что попросите…
— Прошу вас, свяжитесь с «Dignitas». Сделайте все возможное, чтобы они смогли принять меня уже на этой неделе, — сказал я. — Если получится, то с соблюдением тех условий, которые мы уже обсудили.
— Я правильно понимаю, — осторожно заговорила Антея, — вы хотите приблизить…
— Да. Приблизить дату. Все верно, — сказал я, не дав Антее договорить.
Я представлял, что сейчас происходит с моей бывшей ассистенткой. Несмотря на поздний час, она все еще была в офисе, сидела в моем бывшем кабинете и просматривала очередные отчеты. Услышав мою просьбу, Антея зажмурилась и, наверняка, сломала карандаш, которым делала пометки… Ей понадобилось несколько секунд, чтобы принять услышанное и взять себя в руки.
— Хорошо, мистер Холмс, — ответила ровным голосом Антея, но в нем слышались ноты тщательно скрытой горечи.
— Спасибо, — поблагодарил я. — Буду ждать вас завтра.
Закончив разговор с бывшей помощницей, я испытал облегчение. Еще какое-то время лежа в темноте, я пытался найти в душе сомнения о правильности моего поступка. Но их не было. Единственное, что волновало меня — как я сообщу Грегори о своих планах? Как скажу ему, что у него с самого начала не было ни единого шанса? А главное — когда? Я знал лишь одно — счет пошел на дни. Чем скорее я уйду, тем легче Грегори будет забыть меня.
***
Утро выдалось для меня тяжелым — я чувствовал себя очень слабым. Большую часть ночи я не мог уснуть раз за разом прокручивая в голове идеальный, как мне казалось план, по спасению Грегори. Но вот только я все никак не мог определиться с тем, когда сообщить ему… Сегодня? Завтра? Стоило сначала дождаться Антею, и лишь потом говорить с Грегори. Но как я начну этот разговор?! Впервые, я, великий дипломат и политик, не имел ни малейшего представления, что делать!
Двери спальни раскрылись и в помещение буквально влетел Грегори. По его горящему взгляду и покрасневшему лицу я понял, что проблема, похоже, решилась сама собой.
— Когда ты собирался мне признаться про Швейцарию? — почти крикнул он.
Я сделал глубокий вдох, приказывая мистеру Холмсу взять себя в руки и с блеском провести последние в жизни переговоры.
— Когда настало бы время, — ответил я.
— И когда оно настало бы? Когда ты наигрался бы со мной и натешил самолюбие таким идиотом, как я, который вокруг тебя скакал и прыгал? Особенно после тех поцелуев на яхте? — едко спросил он и вплотную подошел к моей кровати. С этого расстояния я мог видеть не только расширенные от ярости зрачки Грегори, но и трепетавшие крылья носа. Я смерил его холодным рабочим взглядом.
— Мне не показалось, что происходящее было вам неприятно, — холодно ответил я.
— Майкрофт, как ты мог? Как ты мог так поступить? Неужели ты не видишь, что я… Черт! — Грегори схватился за голову обеими руками и беспомощно крутанулся на месте. Я видел, что его переполняют эмоции и он никак не мог с ними совладать. — Неужели ты не видишь, что стал дорог мне? Не веришь в это?! — воскликнул он.
— Это обман, Лестрейд, — бесстрастно отозвался я. — Вы обманываетесь в своем отношении ко мне. Я уже говорил, что оказался в не самое подходящее время рядом с вами. Ваша боль от расставания с партнером была заглушена эмоциями, связанными со мной. Я рад, что помог вам пережить разрыв отношений. Но поймите и вы меня…
— Ты не можешь так поступать! Майкрофт! — крикнул Грегори, почти вплотную наклонившись ко мне. — Нельзя взять и убить себя! Ты не слабак! Не эгоист!
— Я давно мертв. У меня не осталось моей жизни, — бесстрастно сказал я, заметив, как чаще забилось мое сердце и начала шуметь кровь в висках. Чего же мне стоило держаться с Грегори именно так!
— Она у тебя есть! У тебя есть все!
Я почувствовал легкое головокружение и мне пришлось прикрыть на минуту глаза в надежде сохранить контроль над самочувствием.
— Все решено, и для меня нет дороги назад. Она закрыта. Теперь закрыта, — продолжил я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно.
— Ты не понимаешь, что это значит для меня! — с обидой воскликнул Грегори.
— Понимаю. Это всего лишь еще один стресс, который вам придется пережить. Но скоро вы осознаете, мистер Лестрейд, что обманывались в своем отношении ко мне. Ваша привязанность кажется вам глубже, чем она есть на самом деле. Вы перенесли на меня эмоции, которые принадлежали вашему партнеру. — Мне пришлось замолчать, чтобы перевести дыхание: воздуха начинало не хватать и я знал — еще немного, и на висках выступит пот. — Вы не можете не сопереживать. Вы открыты для чужой боли и, в силу своего склада, пытаетесь всех сделать счастливее. Но вы не в силах исправить мое положение.
Я сказал то, что изначально не планировал. Я не смог не поддержать Грегори, не подсластить ему горькую пилюлю. Мне было больно смотреть на него — такого растерянного и не понимающего происходящее. Не было сил видеть в его глазах боль и обиду, и я отвел взгляд, уставившись на свои колени.
— Лестрейд, вам не в чем винить себя, — продолжил я, чувствуя, что другой возможности достучаться до разума Грегори у меня не будет. — Я благодарен вам за то, как прошли эти месяцы. Я понимаю, что причиняю вам серьезные моральные переживания своим решением, и потому предпринял ряд мер, которые позволят вам сохранить душевное спокойствие. — В этот момент я понял, как смогу немного притупить боль Грегори. Решение же было на поверхности! — Я решил вопрос с Террас-Грин. Роджер Лестрейд уже продал усадьбу, и она перейдет в ваше владение в самое ближайшее время, мой поверенный занимается улаживанием всех деталей сделки. Ваши денежные средства, которые вы внесли за усадьбу, будут возвращены на ваш счет.
Брови Грегори взметнулись к его волосам и от удивления он даже слегка приоткрыл рот.
— Зачем? Зачем? Я не просил вас вмешиваться в мои дела! — воскликнул он. — Я бы сам…
— Я посчитал необходимым отблагодарить вас, Лестрейд.
— Ты посчитал, что можешь все загладить деньгами? Как с ребенком: дал красивую игрушку и все, вопрос исчерпан?! — Грегори отступил от кровати на пару шагов и снова с гневом смотрел на меня.