- Потому, что дуэли не было.
- Ага. – Светлана с удовольствием включилась в, уже ставший ей интересным, спор о Лермонтове, - И откуда вы это знаете?
- Из письма Верзилиной.
- Эмилии?
- Да.
- Оно у вас?
- Да.
- И что в нём?
- В нём всё подробно описано и про их с Лермонтовым отношения, и о причинах его убийства, и почему все свидетели будут молчать об этом, и почему Мартынов взял вину на себя.
Возникла классическая немая сцена, во время которой Лидия Петровна спокойно смотрела на Светлану, как будто ничего особенного не сказала. А у Светланы буквально челюсть отвисла от удивления.
- Чтооо? – наконец пришла она в себя, - вы всё это серьёзно?
- Абсолютно.
- Как это? Учёные мужи, чуть не до драки спорят о причинах дуэли, а у вас есть все ответы на все их вопросы, и вы молчите?
- Да.
- Почему?
- Потому что это очень личная история, и я не хочу выносить её на люди. Пусть всё останется, как есть.
- Что значит личная?
- Я дальняя родственница Эмилии Верзилиной.
- Ипона мать… - только и нашлась, что сказать Светлана. Она бы и покрепче выразилась, да язык не повернулся, - Кхм… Понятно, но мне-то расскажете, надеюсь?
- Вам расскажу. Но под честное слово, что это останется строго между нами.
- Бог ты мой, даю три честных слова, что буду молчать как рыба – говорите скорее.
- А про Кашину с рисунком Врубеля, уже не надо?
- Это вы меня сейчас поддели что ли? Вам сколько лет?
- Девяносто три.
- А шутите как молодая… И знаете что?
- Что?
- Я рада, что мы познакомились. Ну всё, достаточно реверансов – рассказывайте.
Лидия Петровна улыбнулась и начала:
- Откуда, по-вашему, мы знаем подробности ссоры Лермонтова с Мартыновым?
- Как откуда, не поняла?
- Если вы перечитаете показания всех, якобы участников дуэли, то ни в одном рассказе не найдёте того, кто бы сказал, что он лично слышал, слова Мартынова на том самом вечере у Верзилиных. Кроме…
- Кроме Эмилии Верзилиной.
- Точно. Именно с её слов мы и знаем о том, что Мартынов что-то говорил Лермонтову.
- А как же: - «Музыка затихла и слова Лермонтова о горце с большим кинжалом, прозвучали в тишине на всю залу. Мартынов побледнел, ну и т.д.»?
- Да ни как, это уже легенда, которую все пересказывают, как данность. А вот то, что мы знаем точно – родилась Эмилия в 1815 году и в 1841-м, когда происходили эти драматические события, ей было уже 26 лет, по тем временам достаточно зрелый возраст для девушки. Мягко говоря, она уже засиделась на выданье. Почему по-вашему? Дурнушка была? Нет. Бедная? Нет. Как раз наоборот, и красивая и богатая… И ровно поэтому поклонников было хоть отбавляй, включая самых именитых, как например, князь Владимир Барятинский. Так в чём дело?
- Вы меня спрашиваете?
- Да.
- Не хотела? Ветреная была?
- Вариант конечно, но что мешало ей быть замужней при этом?
- Ну как сказать… Свобода тоже важная ценность в этом вопросе, нет?
- Нет. Или, ещё одно расхожее утверждение, что ссора у Мартынова с Лермонтовым, вышла из-за Верзилиной, мол они были соперники. Как вам?
- Вряд ли. В этом соперничестве ведь преуспел Мартынов, так зачем бы ему было вызывать Лермонтова из-за этого?
- Вот именно. И если он преуспел, да ещё стрелялся из-за неё, то почему не женился на ней после? Разлюбил что ли? Мало этого, через четыре года в 1845 году Николай Мартынов женился совсем на другой, на дочери киевского губернского предводителя Софье Проскур-Сущанской, которая родила ему пятерых дочерей и шестерых сыновей.
- Ого…
- Да, жил вполне счастливо. А что же Эмилия? Она-то вышла замуж или нет? – бабушка сделала паузу, с усмешкой глядя, на Светлану.
- Ну, не томите, вышла?
- Вышла, вышла, но не сильно спешила с этим. Погуляла в сласть, и вышла замуж лишь в 1851 году, когда ей было 37-лет, за троюродного брата и друга Лермонтова Акима Павловича Шан-Гирея. Который кстати, был на три года младше её.
- О как…
- Да, интересно. И о чём это говорит?
- Не знаю… О том что Аким Павлович Шан-Гирей любил женщин постарше?
- Может быть, - со смехом согласилась Лидия Петровна, - Но в первую очередь о том, что родственники Лермонтова не считали её виновницей дуэли. Не странно ли? У их родилось двое детей: мальчик и девочка. А умер он в 1883 году в возрасте 65 лет. Его супруга, и моя прабабка Эмилия, пережила его на 8 лет, и умерла в 1891-м году, дожив до преклонных 75-ти лет, смешно. Что говорить о моих 93-х ?
- Да ладно, вам больше семидесяти не дашь…