- Спасибо, - опять усмехнулась бабушка, - и не давайте.
- Хорошо, так кто же убил Лермонтова?
- Не спешите, теперь давайте вспомним о пропавших письмах…
- О. Которые у Лермонтова украли в Тамани?
- Да, те самые. Так вот, эти злосчастные письма, сёстры Мартыновы передали поэту где?
- Где?
- В Пятигорске. А это значит что?
- Да не томите уже, что это значит?
- Что семейство Мартыновых, включая сестёр естественно, в 1837-м году находилось в Пятигорске, где уже блистала Эмилия. Запомним это первое пересечение.
- В каком смысле, какое пересечение?
- Что Наталья Соломоновна Мартынова и Эмилия Верзилина были в Пятигорске летом 1837 года, и Лермонтов тоже был там. И говорят, неудачно ухаживал за Натальей Соломоновной.
- Сколько им было лет тогда?
- Наталье 17, Лермонтову 23, а Эмилии 22.
- Совсем дети, по нынешним временам…
- По нынешним да, но скажите, кто из нынешних 23-х летних, пишет «Героя нашего времени»?
- А Лермонтов уже писал его?
- Да именно тогда, и как говорили тогда же, прототипом княжны Мери была не кто иная, как Наталья Мартынова.
- Ого, так значит у них был роман всё-таки?
- В том виде, как описано в повести нет, но нет дыма без огня, и что-то между ними было. И это что-то заставило Лермонтова прочитать письмо Натальи.
- Всё-таки прочитал письма? А потом объявил об их пропаже? Это правда?
- Да, правда.
- И что же он прочитал там?
- Что у Натальи Мартыновой был роман с Эмилией Верзилиной.
- Вот это да…. И что?
- Судя по всему, это произвело на юного поэта сильное впечатление.
Светлана надолго замолчала, обдумывая услышанное, и постепенно разрозненные пазлы сами собой начали складываться в общую, понятную картину.
- Так он не ухаживал за Эмилией в 1841 году, когда опять оказался в Пятигорске, а пытался как-то поквитаться с ней?
- Именно. Только у него ничего не получалось, она оказалась для него слишком крепким орешком. А когда он в бешенстве пообещал ей, что в следующем романе, он изобразит её с Натальей, и их отношения - она застрелила его.
- И случилось это на пикнике, в присутствии всей известной компании?
- Да, он был так раздосадован, её колкими словами, что Наталья никогда не променяет её ни на кого другого, а уж тем более на него, что вскочил на коня, собираясь уехать, не дожидаясь окончания пикника, но перед отъездом бросил ей. Что он посмотрит, какая она смелая, когда прочтёт об этом в его новом романе. Вот тут-то она и подошла к нему, со словами: - «Зачем ждать так долго? Какая я смелая можно узнать прямо сейчас». И застрелила его, из его же собственного пистолета, который достала из седельной кобуры.
- Поэтому такой раневой канал, и поэтому все свидетели молчали о случившемся. Понятно, они были полностью на стороне Эмилии. Дааа. А Николай Мартынов взял вину на себя, действительно спасая честь сестры Натальи.
- Да.
- И вы не хотите, чтобы эту реальную историю, кто-то узнал?
- Не хочу.
- Обалдеть…
Они надолго замолчали.
Светлана переваривала масштаб услышанного, и он всё больше и больше поражал её. «Какая фантастическая история… Правильно делает, что молчит о ней. Если её обнародовать такое начнётся… Восстанут все без исключения. Первыми, естественно, оскорбятся патриоты – Как же так, светоч русской поэзии ревновал Наталью Мартынову к женщине, и был ею застрелен за это – банальная бытовуха. И даже хуже, не просто бытовуха, а бытовуха с неправильным уклоном. По нынешним временам, это вообще ни в какие ворота.. И ни тебе борьбы с самодержавием, ни ореола мученика - один позор, даже романтики никакой нет. Боевой офицер, ввязался в конфликт с бабами, и погиб не ЗА бабу, а ОТ бабы – кошмар патриота. Дааа. А остальные: литературоведы, историки, краеведы и прочая сволочь, пардон, сотрудники умственного труда – как заголосят? И даже не заголосят, а завоют, и накинуться со всех сторон. Так и вижу их научные перекошенные рожи, жуть. Мда… Нельзя говорить об этом».
- А кто ещё знает эту историю? – наконец спросила она Лидию Петровну.
- Никто.
- Как никто? А Надя из музея?
- Нет, не знает. Знает ещё Ирочка, моя внучка, но она не верит, считает, что доказать подлинность письма невозможно, так что не стоит и дёргаться. И отнОсится к этому как к семейному преданию.
- И скорее всего, правильно делает. Представляете, что начнётся в научных и литературных кругах, когда вы обнародуете это письмо? А в патриотических?
- Да, конечно, и именно поэтому мы, без малого двести лет, храним этот секрет внутри семьи.