Ещё было два звонка от Марии. Оба раза, коротко и сухо. Первый звонок был связан с договором, всё ли мне в нём понятно. Второй был связан с предстоящей пресс-конференцией, на которой по плану, я и должна буду передать рисунок.
- Вы будете одна присутствовать или владелец тоже приедет? – сходу спросила Мария.
- Одна, если бы владелец мог, то сам бы напрямую и заключил с вами договор.
- Ясно. Тогда вам придётся сказать пару слов о том, откуда он взялся, и кто им владел.
- Зачем?
- Это самое интересное.
«Вот уж точно, - усмехнулась про себя Светлана, - А что, взять да и рассказать на пресс-конференции всю эту историю?»
- Нет, к сожалению, рассказывать особенно нечего. Люди сами не знали, чем владеют.
- Как это?
- Ну так, рисунок хранился у них в старых бумагах, среди других старых рисунков.
- Вы их видели?
- Да.
- И что там ещё есть?
- Ничего особенного, - не очень тактично ушла от ответа Светлана, давая понять, что не хочет говорить об этом.
- Ну хорошо, я поняла, раз не хотите рассказывать, то не нужно. Но на пресс-конференции, что-то сказать всё равно придётся, журналисты вас просто так не отпустят, так что подготовьтесь.
- Я подготовлюсь.
И всё. Мария нажала отбой, а Светлана, ещё сидела какое-то время, глядя на телефон.
«Ну что ты будешь делать, а? Почему я опять её никуда не пригласила? Сама звонит, это же не просто так. Что тут непонятного? Нет бы позвать её в ресторанчик, мол там удобнее рассказывать. Потом пригласить домой, попить фирменного кофе. А там и…, - она мечтательно прикрыло глаза, и очень живо представила себе, чем всё это могло бы закончится, - Мда… А что вместо этого? «Ничего особенного» - процитировала она саму себя.
- Почему ты так ответила? – начала она копаться в себе.
- Хватит а? Сто раз одно и тоже. Ну приглашу, ну уложу в постель, а что дальше? Это тебе не пятигорские купальни, тут всё серьёзно может повернуться. Я этого хочу? А что будет через год? Да, что там через год – что будет через две недели?
- Всё, всё, всё, проехали. Что будет, что будет? Ну и сиди тут одна…
За день до пресс-конференции у Бартман.
Светлана и Наталья Бартман, сидели на кухне, пили чай с лимоном и алтайским мёдом, и пытались разобраться в ситуации.
- Почему они не вышли на меня? Я была на сто процентов уверена, что стоит мне объявить, о том, что я нашла рисунок, как тут-то всё и завертится. В чём ошибка?
- Например в том, что на самом деле ничего и не было. Не было ни смертей, ни зАговоров.
- Как это? Кашину так и не нашли, Шахова с Кацман погибли…
- Стоп, - остановила Светлану Бартам, - Что значит погибли?
- Ну, как что? – не поняла Светлана.
- Погибли в смысле убиты? Или погибли от несчастного случая?
- На что вы намекаете? Что всё, что я вам рассказала – бред?
- Почему бы и нет? На ваших глазах, погибла ваша подруга, вот у вас и поехала крыша. Чем не объяснение? – Бартман говорила это абсолютно спокойным голосом, в своей фирменной, бесцветной манере.
- Да, - поддакнула ей Светлана, - Кашина, в этой логике, просто уехала отдохнуть на пару месяцев. А Шахова и Кацман просто взяли, да и померли в один день, за компанию.
- Жизнь иногда такие совпадения подбрасывает, что просто ужас. – отозвалась на это Бартман, - Вон я читала недавно:
«Писатель Евгений Петров, тот, который совместно с Ильей Ильфом написал «Двенадцать стульев» и «Золотого теленка», имел редкое хобби: всю жизнь коллекционировал конверты... от своих же писем! Делал он это так - отправлял письмо в какую-нибудь страну. Все, кроме названия государства, он выдумывал - город, улицу, номер дома, имя адресата, поэтому через месяц-полтора конверт возвращался к Петрову, но уже украшенный разноцветными иностранными штемпелями, главным из которых был: "Адресат неверен". Но в апреле 1939-го писатель решил потревожить почтовое ведомство Новой Зеландии. Он придумал город под названием "Хайдбердвилл", улицу "Райтбич", дом "7" и адресата "Мерилла Оджина Уэйзли". В самом письме Петров написал по-английски: "Дорогой Мерилл! Прими искренние соболезнования в связи с кончиной дяди Пита. Крепись, старина. Прости, что долго не писал. Надеюсь, что с Ингрид все в порядке. Целуй дочку от меня. Она, наверное, уже совсем большая. Твой Евгений". Прошло более двух месяцев, но письмо с соответствующей пометкой не возвращалось. Решив, что оно затерялось, Евгений Петров начал забывать о нем.