Легкий удар по голове сделал свое дело: Сергей тут же вскочил с кровати и, сообразив своей травмированной подзатыльником головушкой, что его будила не кто иная, как сама Валентина Антонова, начал быстро извиняться.
— Валюш, прости. Это я… Спросонья, ну, ты же понимаешь, и, тем более, я болею, мне можно. — он нагло улыбнулся, но тут же поправился, увидев строго сведенные брови патологоанатома. А с ними лучше не шутить. — Можно обознаться, в смысле, снился такой сон, я даже не сразу понял, что проснулся… Прости-прости, Валечка, больше не повторится. Наверное, я же болею все-таки.
— Больной он…
Валентина, вынужденно встав на носочки, прикоснулась своей рукой к его лбу. Интересно, какой высоты понадобится стул, чтобы прикоснуться к его макушке?
— Температуры у тебя, кажется, нет. Возможно, осталась небольшая, но сбивать мы ее уже не будем, организм сам справляется. Остался небольшой кашель, но ничего, за сегодня подлечим тебя, завтра будешь как огурчик и побежишь на работу, — она обворожительно улыбнулась ему, замечая даже некоторый блеск в глазах — все, Майский точно здоров. — Может быть, будешь иногда покашливать, но это быстро пройдет.
Сергей лишь кивнул в ответ. Очень много информации вдруг свалилось на его бедную голову с самого раннего утра.
— Пошли на кухню, я уже приготовила завтрак, — Валя лишь снисходительно покачала головой, припоминая один из «перлов» Майского: думать — это все-таки больно. И как ему только приходят в голову эти волшебные цитаты?
— Спасибо, Валечка, ты самая лучшая.
Майский, следуя приказу девушки, тут же прошел на кухню и с довольной улыбкой сел за стол. Что может быть лучше прекрасного завтрака, приготовленного не менее прекрасной Валей? Ничего, абсолютно.
— Приятного аппетита, — быстро пробормотал Сережа и, не дожидаясь ответа, тут же набил рот едой.
Антонова, сев напротив мужчины, легко рассмеялась.
— Спасибо, Сережа, тебе тоже, — несколько глотков теплого чая, а только после — неспешное поедание завтрака под звуки довольного мужского чавканья.
— Спасибо, было очень вкусно, — вспомнив об элементах этикета и приличия, Сергей осторожно убрал со стола посуду и принялся за нелюбимое дело — мытье последней.
— Надо же, Майский, ты умеешь мыть посуду! Поражена до глубины души, — Валечка звонко рассмеялась, наблюдая за уже недовольным майором, что в ответ лишь скорчил обиженную рожицу.
— Вот лишь бы посмеяться надо мной маленьким!
— Это ты-то маленький?! Два метра красоты и полтора метра доброты, серьезно?
— Так два метра — это высота, понятно, а доброта? Хэ-э-эй, я, что, толстый?!
Валя в ответ лишь продолжала смеяться.
— Ну, все-все, я же пошутила, не обижайся, — девушка мягко улыбнулась ему и подошла ближе, примирительно целуя в щеку.
— А я и не обижаюсь, — почувствовав, что пора бы уже что-то делать, Сергей повернул голову, касаясь своими губами ее губ в легком поцелуе, но тут же отстраняясь. — Так-то лучше, я же не маленький, сама сказала.
— Майский, а вот это вот что было сейчас?
— Ничего, — он лишь многозначительно улыбнулся, пожимая плечами и с гордой улыбкой победителя шагая обратно в комнату.
========== Заботливый майор. ==========
Майский, едва зашел в спальню, тут же выпил лекарства, что заботливо приготовила Валечка, и почти сразу уснул. Крепкий сон — залог здоровья, именно поэтому Сережа очень любил отдохнуть как следует. Часов двенадцать. Или двадцать. Что может быть лучше здорового сна?
Проснувшись через несколько часов, он обнаружил спящую на диванчике Валю, что вызвало у него на лице легкую и нежную улыбку. Накрыв девушку мягким пледом и убедившись, что она крепко спит, майор тихонько (ну, насколько это возможно) заправил кровать, а после решил привести себя в человеческий вид.
Выйдя через полчаса из ванной совершенно другим — обновленным, можно сказать, он решил, что пора кому-то позаботиться о Вале. И кому, если не ему, верно? Решив, что лучшим проявлением нежности будет приготовление ужина, Майский прошел на кухню, но тут же столкнулся с очевидной трудностью: готовить-то уметь надо, оказывается. Слава современным технологиям! Обнаружив в интернете необходимый рецепт, Сережа тут же ринулся в бой (с едой).
Примерно через час проснулась Валентина, обнаружив, что заботливо укрыта плюшевым розовым пледом. Интересно, откуда такой у бравого майора? Впрочем, это, наверное, не ее дело. Несколько раз лениво потянувшись, Антонова все-таки встала и огляделась по сторонам. Майского рядом нет, а на кухне шум и, кажется, пахнет чем-то вкусным. Удивленно выгнув брови, Валя не спеша и максимально тихо подошла к кухне, осторожно заглядывая.
Стоящий у плиты Сережа в мягких домашних брюках и фартуке — это то зрелище, после которого можно уверенно сказать, что в жизни девушка видела абсолютно все. Облокотившись плечом о дверной косяк, она оценивающе скользнула взглядом по мужчине, невольно закусывая нижнюю губу. Неизвестно, сколько еще Антонова стояла и откровенно пялилась бы на него, если бы майор не обернулся.
— Ой, ты проснулась, разбудил?
— Нет, что ты, я просто задумалась, сонная еще, — Валечка быстро придумала отмазку, легко помотав головой из стороны в сторону, и подошла ближе. — Может помочь чем-то?
— Спасибо, но я справляюсь, заканчиваю вот уже. Ты волшебница, я чувствую себя отлично, иногда кашляю, но редко.
— Я всего лишь патологоанатом, — Антонова миловидно улыбнулась, заглядывая в сковородку в попытке узнать, что же там готовится. — Точно лучше?
— Конечно, стал бы я тебя обманывать? Садись за стол, ужин готов.
Валя послушно села за стол, а Сергей тут же поставил несколько тарелок и чашки с чаем и сел рядом в надежде, что приготовил что-то не совсем отвратительное.
— Приятного аппетита, Валечка.
— Спасибо, тебе того же. Не думала, что ты готовишь.
— Если бы я не готовил, я бы умер от голода, — Майский слегка рассмеялся, вспоминая, как однажды в пять часов утра пришлось топать в ближайший круглосуточный, потому что в его холодильнике лежал только кетчуп. И тот просроченный.