Филин был снова любезен и приветлив, от жестковатой безапелляционности не осталось и следа.
«Смотри, пожалуйста, — снова удивился Ржавин. — Экие перемены с ним происходят. Это уже опасно. Видали мы таких». У Ржавина было представление, что он все видел. Тем не менее он постарался ответить как можно приветливее:
— Хотелось бы получить от вас характеристику вашего сотрудника товарища Буланого.
— На предмет чего?
— Может быть-, придется попросить его помочь нам.
— Вот как? В чем именно?
— Пока еще трудно сказать, но работа предвидится, — сдержанно ответил Ржавин.
— Очень хорошо, — одобрительно кивнул головой Филин. — Зато мне ясно, что вы не болтун. Это, знаете ли, тоже сейчас не каждый день встретишь.
«Ишь ты, сукин сын. Проверить меня захотел, — обозлился Ржавин. — Ну и тип. Просто интересно».
— Что касается товарища Буланого, — как ни в чем не бывало продолжал Филин, — то, мне кажется, можете на него положиться.
— Ручаетесь?
— Почти.
— Все-таки только «почти»?
— Ну, знаете… Новый человек, как-никак.
Ржавину нестерпимо захотелось хоть чуть-чуть подразнить этого Филина, но он не позволил себе такого удовольствия и стал прощаться.
Придя к себе, Ржавин сразу же позвонил в таможню и сговорился с Буланым, что тот зайдет в горотдел милиции часа через два, когда будет самый большой разрыв между поездами. В голосе Буланого он уловил явный испуг, но значения не придал. Что ж, люди по-разному реагируют на такой вызов.
Появился Скворцов.
— Ну, Толик, как наши дела? — весело осведомился Ржавин.
— Никак. Ни одного интересного человека не обнаружил. И фамилия Засохо тоже нигде не значится.
— Так-таки нигде?
— Представьте себе. Может, он уехал в Москву?
— А давай рассуждать… Постой! Как наш больной?
— Мохальский?
— Да, Знаменитый Юзек.
— Лежит. Вчера ему Огородникова передачу принесла. Сегодня даже заходила в палату.
— Ого! А к передачам пусть привыкает. Оба рассмеялись.
— Врачи говорят, он дней пять еще пролежит, — добавил Скворцов. — Перелома не оказалось. Растяжение связок только.
— Так, так. Ну, а теперь давай рассуждать. Зачем приехал Засохо? Показания Петровича с таможни и Никифора, который машину со Шмелевым толкал, говорят о том, что приехал Засохо выручать свое добро из «Волги». Согласен?
— Ну, согласен.
— Но были у Засохо, конечно, и другие дела, так сказать, текущие, по которым он обычно к нам приезжает. Какие? Скорей всего контрабанда. Какая? Тут цепочка: он — Огородникова — Юзек.
— Вот Юзек и пишет в письме: «Вы не тревожьтесь». А сам с Огородниковой на «ты».
— Откуда знаешь?
— Люди в палате слышали.
— Ну вот. А Юзек только что из-за границы. Небось что-то приволок. Если Засохо из-за него сюда прикатил, разве он уедет, когда Юзек вдруг пропал? Нипочем!
— Так ведь Юзек нашелся.
— Но когда? Два дня назад. И только сегодня Наденька у него была. В котором часу? Скворцов взглянул на часы.
— Часов в двенадцать. А сейчас четыре. Выходит, Засохо…
— Вот именно. Может теперь рвануть в Москву. Если… уже не рванул. Сейчас посмотрим. — Ржавин достал из ящика стола расписание поездов. — Так… за это время… вот… один поезд все-таки ушел. Надо немедленно закрыть вокзал. Ты поезжай туда. Свяжись с таможней. Его там кое-кто в лицо знает.
— Ничего себе «Дело о нападении на гражданина Шмелева», — засмеялся Скворцов.
— Это «дело», милый, давно стало уже только эпизодом. Ну, двигай.
Оставшись один, Ржавин в который уже раз принялся заново обдумывать все известные факты об этом проклятом Засохо. Куда, в какую нору может он забиться? Если, конечно, уже не удрал из Бреста, От Огородниковой ушел, в гостиницах не появлялся. Может быть, скрывается у кого-нибудь из своих дружков? Но, с другой стороны, Огородникова однажды встречалась с ним в ресторане «Буг». Почему не дома? Наверно, хотела шикануть и перед Засохо и перед дядей. Но почему именно в «Буге»? Там гостиница… так, так… Интересно, догадывается Засохо о том, что за ним охотятся? Пожалуй, нет. Хотя в гостинице «Буг» был Толик…
Осторожный стук в дверь не дал Ржавину додумать мысль до конца. Он досадливо поморщился; Что-то интересное вот-вот готово было всплыть в мозгу. И вот помешали.
В кабинет вошел Семен Буланый, озабоченный, чуть растерянный, услужливо-любезный.
Всю дорогу Семен терялся в догадках: «На кой черт меня вызвали?» За Муську и за контрабанду в милицию не вызывают. Больше он за собой никаких грехов не знал. Пояснения Филина, к которому он немедленно побежал, успокоили его ровно на пять минут. А потом Семена вновь стали грызть сомнения.
— Присаживайтесь, — радушно сказал Ржавин, указывая на стул. — Извините, что от дел оторвали,
— Пожалуйста, пожалуйста…
Любезный прием напугал Семена еще больше.
Ржавин секунду помедлил и решил, что прямо, пожалуй, говорить пока не стоит. Лучше начать по-другому.
— Мне необходимо задать вам ряд вопросов. Заранее предупреждаю: у нас к вам нет никаких претензий. Просто рассчитываем на вашу помощь. К сожалению, всего я вам сказать не могу. Сами понимаете…
— Конечно, конечно. Я понимаю. Буланый произнес это с таким облегчением, и лицо его при этом так просветлело, что Ржавин невольно подумал: «Так переживать визит сюда — это уж слишком».
— Расскажите все о вашем первом дне пребывания в Бресте, — попросил он.
Буланый насторожился. Что ему надо? Может быть, он интересуется Андреем? Или Надей? Или… с кем они еще встречались в тот день? С Жгутиным, Филиным. Нет, это не то. Что же? Неужели Надя? Слава богу, ничего плохого он не может о ней рассказать. То, что он случайно подсмотрел тогда? Но это он мог и не подсмотреть в конце концов. Да и вообще это не криминал. Что же еще?
Пауза явно затягивалась. Семен сделал вид, что собирается с мыслями.
— Это было так давно. — извиняющимся тоном пояснил он.
— Пожалуйста. Я вас не тороплю.
Наконец Буланый начал рассказывать. Временами он говорил неуверенно, как бы проверяя прочность мостика, прежде чем ступить на него. Ржавин своим обостренным вниманием уловил, что спотыкается Буланый на фактах, относящихся к Огородниковой, о всех других событиях дня он рассказывал свободно и быстро, о ночной встрече Андрея с Огородниковой он ничего не сказал. «Наверно, не знает», — решил Ржавин.
— На следующий день вы эту женщину не встречали? — спросил он про Огородникову.
— Встречал. В ресторане. Она была с какими-то своими знакомыми,
— Вы их не знаете?
Буланый опять насторожился. Знакомство с Засохо, у которого конфисковали контрабанду, Надю не украсит. Даже наоборот. Кстати, как это он забыл спросить ее об этом знакомстве? Это надо будет непременно сделать, А сейчас… Почему он должен знать этого Засохо? Ну, а того, второго, он действительно не знает.
— Нет, не знаю их, — после небольшого замешательства поспешно ответил Буланый.
«Эге, брат. Почему же ты врешь? — с тревогой подумал Ржавин. — Забыл ты этого прохвоста Засохо, что ли?»
Он задал несколько вопросов о других событиях того дня и, когда Буланый успокоился, спросил:
— Скажите, вы помните задержанного однажды с контрабандой некоего Засохо?
«Как же теперь отвечать?» — в смятении подумал Буланый.
— Плохо… помню.
— А узнать могли бы?
— Ну что вы!.. Впрочем… не знаю. Вряд ли…
«Что это с ним? — все больше недоумевая, думал Ржавин. — Явно чего-то крутит».
Чем дальше продолжался разговор, тем больше не нравился Ржавину этот парень. Нет, на такого надежда плохая, такой может здорово подвести. Интересно, почему он так нервно себя ведет?
А Буланого в это время неотступно преследовала мысль: этот человек интересуется Надей. Но почему? Что она сделала? Да, да, у нее подозрительные знакомства. А что еще? Одно ясно пока: если Надя на примете в милиции, то ничем хорошим это кончиться не может. «И для меня, кстати, тоже», — невольно подумал он.