Лестрейд смотрит на него подозрительно:
- Ты же помнишь, что не участвуешь в этом расследовании? Никаких самостоятельных действий…
- Я всего лишь поддержу своего доктора, - презрительно кривит губы Шерлок, и в это время из кухни, ступая бесшумно, словно привидение, выходит Джон.
- Мне можно пройти в комнату? – тихо произносит он, замирая посреди холла. – Я должен покормить Игоря. Обычно его кормит Сара, но сегодня… - он замолкает, напряженно глядя прямо перед собой.
Шерлок молчит, не в силах справиться с застрявшим в горле комом сожаления и горечи – невыносимо видеть Джона таким неуверенным.
- Да, конечно, - Лестрейд прочищает горло, - возможно, вам стоит кого-то вызвать, чтобы убраться в комнате…
- Я прослежу за этим, - встревает в разговор Шерлок, едва обретает способность говорить, - вам пора, инспектор.
Полицейские переглядываются, толкаясь, выходят за дверь, щелкает замок. Слышно, как они спускаются по лестнице, негромко переговариваясь, затем гулко ухает подъЕздная дверь и, наконец, наступает тишина.
- Игорь, - произносит Джон, словно напоминая самому себе, и идет в комнату, безошибочно выбирая правильное направление к аквариуму.
Шерлок идет следом, морщась, когда босые ступни Джона касаются капли крови на полу, догоняет его и удерживает за руку.
- Постой, Джон, я покормлю Игоря, иди в кабинет, в комнате довольно грязно.
Джон замирает, раздумывая над словами Шерлока, кивает и разворачивается к двери, отлично ориентируясь в пространстве. Шерлок провожает его взглядом, подходит к аквариуму и щедро сыпет вуалехвосту сухого корма.
- Ешь, троглодит, - шепчет ему сурово, постучав по стеклу, - ешь.
Идея насчет уборки кажется наиболее удачной. Шерлок достает телефон, но не успевает даже разблокировать, как тот тренькает, возвещая о поступившем от брата СМС.
- Бригада уборщиков уже в пути. Все оплачено, - читает и на миг закрывает глаза, пытаясь понять, каким образом Майкрофт так осведомлен о том, что здесь происходит и не умеет ли он, все-таки, проникать в чужие мысли.
В итоге, он прячет телефон в карман и идет в кабинет Джона. Пока никто не мешает, они должны поговорить. На мгновение Шерлок замирает, оглядываясь. Да, если бы он заглянул в кабинет еще перед первым сеансом, слепота Джона была бы очевидна. Здесь все организовано под нужды незрячего человека. Рабочий стол с компьютером для слепых, книжный шкаф с книгами в азбуке Брайля, отдельная полка с аудиокнигами, наушники, прибор для письма в шрифте Брайля и другие мелочи, предназначенные обеспечить удобство незрячему человеку. И ничего личного вроде фотографии или статуэтки фарфорового кота – лишняя роскошь для слепого. Комната просторная и светлая, также без штор (теперь понятно их отсутствие – невидящему человеку все равно, видят ли его другие), большой удобный стол с мягким креслом, стереосистема. Джон сидит не за столом, а на маленьком кожаном диване в углу, все также покорно сложив руки на коленях, уперев взгляд в пол, но когда входит Шерлок, поднимает к нему лицо.
- Они забрали мой телефон, - сообщает ровным голосом.
- А блокнот? – Шерлоку жалко, если пропадут невероятные рисунки Джона.
- Оставили, - Джон дергает уголком рта, - кому он нужен? Хотели изъять записи с пациентами, но у них не было…
- Да-да, - кивает Шерлок, - они не имеют права, - он садится на диван рядом с Джоном, намеренно касаясь плечом его плеча. Некоторое время оба молчат, а затем Шерлок произносит: - Я покормил Игоря. С ним все нормально. Полиция стресса не вызвала, ест за двоих, - Джон кивает, продолжая молчать. – Сейчас бригада уборщиков приедет, - заходит с другого бока Шерлок. – Все будет чисто, никаких следов не останется, - Джон опять кивает. – Тебя не арестовали, уже хорошо, - пробует он шутить, толкая Джона в бок.
- Да, - вяло кивает тот, - уже хорошо. Но это пока…
- Почему? – Шерлок вспоминает о семи процентах.
- Мало ли, - неопределенно пожимает плечами Джон. – Теперь уж все равно…
Шерлоку этот разговор кажется странным, и он спешит перевести его в более продуктивную для расследования область:
- Перед приходом полиции ты сказал, что знаешь, кто убийца, - осторожно напоминает он Джону. – Теперь можно сказать. Даже нужно. Считай, я твой исповедник.
Джон кривит губы, затем кивает, сцепляет пальцы в замок и произносит ровным голосом:
- Сару убила Мэри.
- Мэри? – Шерлок хмурится, вспоминая, слышал ли уже это имя. – Кто она? Твоя пациентка? Девушка? Знакомая?
- Моя невеста, - говорит Джон, - Мэри Морстен.
Факт наличия невесты колет несуществующее сердце Шерлока иглой, боль растекается по грудной клетке, застревая в солнечном сплетении. Шерлок осторожно массирует левую сторону груди, пытаясь удержать бешеный ритм пульса.
- Где ее можно найти? – спрашивает он вечность спустя, когда боль потихоньку отпускает.
Джон усмехается, пугая Шерлока исходящим от него холодом.
- На лондонском кладбище, - отвечает он. – Она умерла три года назад. Погибла.
Шерлок сдерживает удивленное восклицание, подозрительно разглядывая Джона – уж не шутит ли тот над ним, но Джон спокоен и серьезен. Он разжимает пальцы, находит руку Шерлока и сжимает ее своей, отчего лед в груди Шерлока растапливается, мгновенно наполняя его облегчением.
- Я расскажу, - говорит он, - тем более твои друзья из полиции скоро и сами все это будут знать. Грустная история, Шерлок. Ты еще не устал от моих историй?
- Не более, чем ты от моих, - серьезно отвечает ему Шерлок.
После смерти Кларка Джон пережил несколько глубоких депрессий. Некоторым образом отвлекала учеба. Джон закончил медицинский с отличием, а потом увлекся психотерапией. Это было модно, это было перспективно, и это помогало справиться с собственными проблемами. Смерть Кларка наложила на Джона что-то вроде обета безбрачия, он не позволял себе более увлекаться мужчинами, а женщины не могли надолго удержать его интерес. К подобному явлению он отнесся философски, справедливо рассудив, что не всем в этой жизни везет встретить свою настоящую и единственную любовь. Кроме того, сам Джон полагал, что в его жизни уже случился Кларк, а бомба в одну воронку дважды не падает, значит, так тому и быть. Джон получил место в медицинской консультации штатным психотерапевтом. Работа нравилась, энтузиазм плескался через край. Попутно Джон курировал страничку в одном интернет-издании и вообще вел профессионально насыщенную жизнь, что компенсировало полное отсутствие личной. В это же время к нему переехала Гарри, которая в очередной раз потеряла работу, они только-только наладили родственный быт. Потихоньку жизнь приобретала какие-то определенные рамки, но все изменилось с появлением Мэри. Мэри была его пациенткой. Она пришла с надеждой избавиться от небольшого заикания, и Джон взялся помочь. Незаметно они подружились. Мэри оказалось легкой и забавной. Джону нравилось, что она не была из тех доступных красоток, которых они с Кларком цепляли в пабах, нравилось, что она не особо обращала внимание на свой внешний вид, не умела пользоваться косметикой и красиво одеваться. Она была неловкой и ужасной в своих неуклюжих манерах. Джон видел в этом естественность. Джону нравилось с ней общаться, работать – она была открытой ко всему новому, что он ей предлагал. Так однажды Джон попросил ее придумать себе новую жизнь, какой бы она могла быть. Фантазия Мэри удивила – в другой своей жизни она обязательно была бы специальным секретным агентом, которого нанимали, чтобы устранить врагов государства. Более его удивила собственная фантазия – Джон увидел себя военным врачом в одной из стран ближнего востока, вроде Ирака или Афганистана. Об этом стоило подумать, раньше он никогда не проявлял стремления к драйву, не был адреналиновым наркоманом, и вот подсознание выбросило такой странный образ. Более странной была фантазия Мэри – вряд ли кто-то в здравом уме мечтал бы стать киллером. Инициатором смены парадигмы их отношений стала Мэри, Джон так бы и довольствовался дружбой, а она пригласила его на свидание с последующей чашечкой кофе. Джон и не заметил, как оказался в ее постели. Им было хорошо вместе, спокойно и надежно, и Джону даже подумалось, что с ней он мог бы встретить старость. Впрочем, дальше подобных абстрактных мыслей он не заходил. Они встречались в квартире Мэри, так как Джон жил с сестрой, и не строили особых планов. А потом Мэри объявила о беременности. На самом деле, Джон был к этому не готов, но как порядочный человек тут же сделал предложение руки и сердца. Они рассказали о своих новостях Гарри и стали готовиться к свадьбе. Из-за загруженности Джона свадьба все время переносилась, но они успели выбрать пригласительные открытки и купили кольца. Джон уже давно перебрался в квартиру Мэри, оставив свою квартиру Гарри. Все шло если не сказать, что замечательно, то просто хорошо или с переменным успехом. А в тот день они поругались. Мэри была на шестом месяце, у нее портилось настроение по любому поводу, она замучила Джона своими капризами и истериками. Даже терпеливый Джон начал срываться и, чтобы не беспокоить лишний раз беременную подружку, подолгу засиживался на работе, не желая идти домой. Там наверняка ждала плачущая простоволосая Мэри с распухшим носом. Иногда он встречался с Гарри в пабе, чтобы как-то перевести дух от внезапно обрушившейся на него семейной жизни. А в этот день Гарри была занята, клиенты отсутствовали, и Джон решил прогуляться до дома пешком. По дороге он зашел в Теско и купил все, что заказывала Мэри. Медленно передвигая ногами, он с грустью думал о том, что наверняка она придумает что-то, что он забыл, и даже собственноручно ею написанный список не убедит ее в собственном заблуждении. Начнутся рыдания, слезы, заламывание рук. Джон вздохнул и переложил пакет из одной руки в другую. Он еще подумывал о том, чтобы зайти в паб и выпить пива, но решил не злить Мэри, которая стала очень чувствительной к запахам. Вздохнув, он стал подниматься на их этаж, а когда остановился перед дверью в квартиру, понял, что она не закрыта. В коридоре горел свет, и Джон на всякий случай крикнул Мэри все ли в порядке. Мэри не ответила, и встречать его не вышла. Джон подумал еще зайти на кухню и сгрузить продукты, но молчание невесты настораживало, и он двинулся в комнату. В гостиной Мэри не оказалось, зато из-под двери в спальню выбивалась полоска света. Джон опять позвал невесту и решительно открыл дверь. То, что он увидел, навсегда запечатлелось в его мозгу самой ужасной картиной из виденных когда-то. Эта картина стала его постоянным неизбывным кошмаром, с которым он просыпался теперь каждую ночь. Мэри с перерезанным горлом лежала на ковре, раскинув руки, в белом домашнем платье в мелкий цветочек. Ее лицо было исполосовано и залито кровью, а в центре выпуклого живота расплывалось красное пятно. Одна нога в домашнем тапочке была подогнута, а другая была босая. Руки ее сжимали ворс ковра, будто она скребла по нему, пытаясь ухватиться или подняться, и это все, что увидел тогда Джон. Потому что его глаза заволокла какая-то мутная пленка, и он потерял сознание. Их нашла соседка, она же вызвала полицию. Естественно, Джона арестовали как главного подозреваемого, но на ноже, который лежал рядом с трупом, не было его отпечатков. В конечном итоге, Джона, продержав в камере неделю, отпустили, потому что кассирша из Теско опознала его, и таким образом он обзавелся алиби. Вернее даже не отпустили, а доставили в госпиталь, потому что Джон после перенесенного шока ослеп. Он прошел полное медицинское обследование, но причину слепоты обнаружить не удалось. Психосоматическое, сказали врачи. Убийцу Мэри так и не нашли. На этом бы история и закончилась, но оказалось, что Мэри была богатой и единственной наследницей скоропостижно скончавшейся троюродной тетки, а все свое имущество она завещала Джону. Ослепнув, потеряв невесту и не родившуюся дочь, Джон оказался состоятельным мужчиной. Он собирался бросить консультацию, не из-за наследства, а потому что, ослепнув, не мог выполнять своих профессиональных обязанностей. Но некоторые пациенты не захотели менять лечащего врача. На Джона повлияла Сара, его давняя, еще по студенческим временам подруга. Она искала работу, Джон находился на перепутье. Именно Сара убедила Джона вести частную практику, не набирая новых клиентов, исключительно с теми, кто был привязан к Джону. Вдвоем дело у них пошло. Сара взяла на себя организационные моменты, Джон – лечебные. Некоторое время Джон еще жил с сестрой, но потом Сара подобрала для него симпатичное помещение, подходящее и для офиса, и для проживание. Джон так и не смог смириться со слепотой, добровольно заточив себя в четырех стенах. Три года они с Сарой проработали бок о бок. Когда сменился арендатор, им намекнули о необходимости искать новое помещение. Сара объездила весь Лондон и нашла эту квартиру на Бейкер-стрит. Она подходила Джону идеально, поскольку располагалась линейно. И Джону действительно все нравилось, вот только Мэри…