- Ты кудрявый, - теплый смешок щекочет кожу.
- Это плохо? – Шерлок все не может прогнать беспокойство и страх проснуться от столь чудесного волшебного сна.
- Я же говорю – идеально…
Они стоят, обнявшись, растворившись друг в друге. Шерлок едва заметно целует Джона в макушку, сжимая его плечи, а Джон губами касается межключичной ямки Шерлока, одной рукой согревая спину, а другой зарывшись в кудри Шерлока. Так их и застает вернувшаяся Донован, и после деликатного (деликатного, от Донован – Шерлоку это кажется невероятным) покашливания им приходится отпустить друг друга.
Донован старается не смотреть на них, когда задает вопросы, возвращаясь к своим прямым обязанностям. Они сидят за кухонным столом, рядышком, соприкасаясь плечами и локтями. Джон рассеян, мягкая полуулыбка играет на губах, руки лежат на столе, расслабленные. Сам Шерлок с трудом заставляет себя не улыбаться. До невозможности хочется накрыть руки Джона своими руками, а еще больше – прижаться губами к его губам. Какая-то навязчивая идея касаться Джона всегда.
- Расскажите, как вы нашли труп? – просит Донован, и Джон вздрагивает.
Безмятежность на лице сменяется растерянностью и болью – кажется, он вспомнил об убийстве, и это Шерлоку не нравится. Ему хочется, чтобы Джон думал только о нем.
- Я пришел навестить друга. Разбудил его своим звонком. Мы пошли на кухню выпить кофе, но Джон вспомнил о необходимости покормить рыбку. Так мы и обнаружили труп, - быстро и нескладно врет Шерлок. – Джон проверил пульс, но и так было понятно, что она мертва. Джон вызвал полицию, вот и все.
- Почему вы не позвонили инспектору Лестрейду, как в прошлый раз? – интересуется Донован.
Джон открывает и закрывает рот, вместо него отвечает Шерлок:
- Номер инспектора не отвечал.
- Ночью вы ничего не слышали? – вопрос задается напрямую Джону.
- Нет, спал крепко, - тихо отвечает Джон. – Как в ту ночь, когда убили Сару.
Донован продолжает задавать свои раздражающе бесполезные вопросы, и Шерлок старательно обходит острые углы и расставленные ловушки, чтобы по возможности выгородить Джона. Джон преимущественно молчит, иногда кивает и отвечает неохотно, когда отвертеться от вопроса не удается. Донован непривычно сдержана. Шерлок нервничает. Когда на кухне появляется Лестрейд, градус напряжения зашкаливает.
- Криминалисты закончили. Тело увезли, - сообщает он. – Вы тут как?
- Осталась еще парочка вопросов, - докладывает Донован.
- Поскорее, Салли, есть кое-какие подвижки по делу Охотника за скальпами, - Лестрейд сияет. – Наши ребята прижали Леграна, и он раскололся. Подтвердил всю информацию про брата. Теперь ищем его. Кажется, дело сдвинулось с мертвой точки.
Донован хмурится и изумленно смотрит на Шерлока, который отвечает ей вызывающим взглядом.
- Ладно, в сущности, все важное я уже выяснила, - сдается первой Донован. – Вот здесь распишитесь, - она толкает Шерлоку протокол допроса, который с росчерком оставляет на нем свою подпись.
Джон ухмыляется, заставляя Донован прочитать протокол допроса вслух и оставляет внизу подпись с корявой записью о том, что на слух в присутствии двух свидетелей записано верно.
- Там, кстати, какие-то люди в костюмах и с чемоданами ждут, - сообщает Лестрейд.
- Это уборка номера, - устало объясняет Шерлок.
Лестрейд с подозрением разглядывает их и, прощаясь, советует:
- Вам бы тоже не мешало привести себя в порядок. Не знаю, чем вы тут занимались, - при этих словах, краснеют Донован и Джон, Шерлок сохраняет невозмутимость, - но оба в крови. Умойтесь что ли – жутко смотрится со стороны, как два мясника.
Джон кивает, оставаясь сидеть за столом, а Шерлок идет закрыть дверь за Лестрейдом и его командой, а также запустить в квартиру людей брата, который как всегда предупредительно внезапен и всеведущ.
Люди Майкрофта молчаливы и бесшумны. Без лишних вопросов проходят в комнату и начинают очень профессионально ликвидировать следы преступления. Шерлок некоторое время наблюдает за их работой, а потом возвращается к Джону на кухню. Джон занимается чаем. Его движения плавные и выверенные до миллиметра, однако он едва не падает, наткнувшись на выдвинутый Донован стул. Шерлок успевает его подхватить, а потом задерживает в объятиях несколько дольше положенного. Джон молчит, не поднимая разговора о случившемся между ними. Аккуратно разливает по кружкам ароматный чай, достает из холодильника чизкейк, ветчину, сыр, молоко. Они пьют чай и молчат. Шерлок откровенно с жадностью разглядывает Джона, поражаясь той нежности, которая переполняет душу, и даже окровавленная футболка на Джоне и подсохшая кровь на лбу и в волосах не в силах уменьшить это столь нехарактерное для него чувство. Первым нарушает молчание Джон.
- Это люди твоего брата? – тихо спрашивает он. Шерлок подтверждает. – А как он узнал обо всем?
Шерлок пожимает плечами:
- Иногда мне кажется, что он знает все и наперед.
Джон издает легкий смешок.
- Скажи, Закари и Рику действительно угрожает опасность? – в голосе сквозит беспокойство. - Кто он такой, этот Охотник за скальпами?
Шерлок пораженно смотрит на Джона.
- Ты что, телевизор не смотришь? Все газеты только о нем и твердят. Маньяк вернулся и бла-бла-бла.
- Я не смотрю телевизор, нет такой возможности. И радио не слушаю – раздражает, - Джон презрительно кривит губы. – Значит, маньяк?
- А три года назад тоже не смотрел и не слушал? – Шерлок прикипает подозрительным взглядом к Джону. – Широкую известность дело приобрело. Не может быть, чтоб ты ничего не знал.
Джон пожимает плечами:
- Не знаю, что тебе и сказать. У меня и тогда телевизора не было. В то время моим смыслом жизни была Мэри и наш ребенок, - Джон тускнеет и отворачивается, и Шерлок тут же жалеет, что завел разговор на эту тему.
- Спасибо, что вовремя вспомнил про этого самого Рика, - произносит он, чтобы вывести разговор в другую плоскость, - ты ему жизнь, возможно, спас.
- Я рад, - кивает Джон. – Хоть кому-то польза от меня. В последнее время все как-то не слишком радужно было, - признается он. – А с твоим появлением я вновь чувствую, как жизнь наступает на пятки.
- Это хорошо или плохо? – с любопытством спрашивает Шерлок, принимая протянутый Джоном кусок аппетитнейшего чизкейка.
- Это динамично, - отвечает Джон, - а то я уж подумал, что жизнь вокруг замерла. Или я из нее выпал, - добавляет, немного подумав.
- Ну, со мной тебе скучать не придется, - усмехается Шерлок, - даже в рамках Бейкер-стрит.
- Это угроза? – Джон смотрит напряженно куда-то за спину Шерлока.
- Это предложение, - Шерлок предельно серьезен, он поднимает руку, чтобы накрыть ею руку Джона, но тот в это мгновение поспешно поднимается из-за стола.
- Наверное я пойду в душ, этот запах крови как будто под кожу въелся, - произносит он смущенно.
- Да, иди, - Шерлок пытается скрыть охватившее его разочарование, - я присмотрю за уборщиками, - и Джон уходит, а Шерлок остается остро переживать не состоявшееся объяснение.
Он не понимает, чем привлек его Джон в тот первый раз, когда мелькнул в окне напротив. Почему Шерлок стал за ним наблюдать? Майкрофт сказал – личный интерес, но тогда Шерлок и предположить не мог, что этот личный интерес будет НАСТОЛЬКО личным. Почему Шерлок не в состоянии продержаться без него даже минуты? Вот и теперь все тело будто зудит от недостатка Джона в пределах досягаемости. Шерлок борется с этим изводящим чувством некоторое время, пока смывает с себя кровь в раковине на кухне, пытаясь напомнить себе, что он взрослый и самодостаточный мужчина, а потом плюет на все и идет к ванной комнате, откуда слышится шум воды. И Шерлока немного отпускает. Он садится напротив двери, прислоняясь спиной к стене, и просто ждет Джона. Когда Джон выходит в махровом халате, окутанный клубами пара, с ежиком мокрых топорщащихся иголками волос, с капельками воды на ресницах, Шерлок забывает как дышать. Он рассматривает Джона от макушки потемневших волос до кончиков пальцев на ногах. Всплывает воспоминание о том, как Себастьян заставлял его вылизывать ему ноги. У него были жесткие сплюснутые пальцы с желтой грубой ногтевой пластиной, они дурно пахли, и Шерлок каждый раз после этой унизительной процедуры долго чистил зубы и полоскал рот ментоловым ополаскивателем. А вот у Джона пальцы ровные, аккуратные и розовые, как у младенца, что вызывает в душе трепет и умиление. Джон замирает в дверях ванной, настороженно прислушиваясь к звукам в квартире. Тишина. Люди Майкрофта, кажется, все делают бесшумно. На лице Джона мелькает испуг, сменяющийся выражением боли и отчаяния.