- Я бы сказал, миссис Норрис, что это не ваше дело, - холодно и спокойно говорит Джон, - я бы сказал, что мне плевать на сплетни и пересуды. Но, переживая за ваше артериальное давление (не хватало еще одного покойника в этом доме), уточню некоторые детали. Вы интересуетесь, спим ли мы вместе? Да, мы вместе спим, с сегодняшнего дня и, я надеюсь, еще очень долго. Вы интересуетесь, в каком смысле мы спим вместе – отвечаю, в самом развратном. Вас наверняка еще интересует, что между нами, кроме секса, опять же не буду скрывать – отношения, миссис Норрис, самые что ни на есть романтические. Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство, до свидания, спасибо за соль.
С этими словами Джон с силой захлопывает дверь, едва не прищемив любопытной старухе нос. Он приваливается спиной к двери и выдыхает с облегчением:
- Старая перечница, - а затем проводит рукой по волосам.
Шерлок выступает из своего убежища, взволнованный только что услышанным признанием. У них отношения? Это звучит правильно.
- Ты как? – интересуется он, осторожно приближаясь к Джону.
- Ужасно, - фыркает тот и порывисто притягивает Шерлока к себе, обнимая и утыкаясь носом ему в плечо, а пакетом с солью в живот. – Все было ужасно. Старуха меня извела своими намеками. Я не сдержался и сказал ей…
- Правду, - прерывает его Шерлок, - ты сказал ей правду, - и Джон улыбается.
- Пойдем домой, - просит он. – Я просто хочу домой, с тобой.
- Пойдем, - покладисто соглашается Шерлок, сжимает руку Джона и ведет его вверх по лестнице, домой, с четким намерением уложить в кровать и любить долго и восхитительно, до самого утра.
На пороге квартиры их настигает телефонный звонок. Джон уверенно находит телефон, стоящий на маленьком столике в углу холла, поднимает трубку.
- Да, привет, Гарри… - Шерлок приваливается к косяку и даже не делает вид, что не подслушивает. – Все нормально… Не волнуйся… Нет, приезжать не надо… Со мной все в порядке, уверяю тебя… Конечно, обязательно, выпью йогурт и лягу спать… Если что, непременно позвоню… Конечно… И я тебя… Спокойной ночи! – Джон кладет трубку на телефон и неуверенно оборачивается, глядя мимо Шерлока, в интуитивно правильном направлении. – Это Гарри, волнуется, - он виновато улыбается. – Ну что, спать?
Шерлок вспыхивает, смущенный и счастливый, отлипает от косяка и подходит к Джону.
- Ты же предлагаешь мне разделить с тобой ложе? Я правильно понял? – уточняет он, заглядывает Джону в лицо.
- Все верно, хоть и немного старомодно, - кивает тот. – Ты же не против?
- Шутишь? – Шерлок снова хватает Джона за руку, и пока тот не опомнился, волочит в спальню. Джон не сопротивляется.
- У меня нет для тебя пижамы, - извиняется Джон, - но я надеюсь, что она нам и не понадобится. В крайнем случае, могу предложить свой халат.
- Халат это хорошо, - хмыкает Шерлок, - а без халата лучше.
На самом деле Шерлок тронут такой щедростью Джона, а уж перспектива снова надеть его вещи приятно греет душу. Он отправляется в ванную, куда вскоре приходит и Джон с халатом, полотенцем и запасной зубной щеткой. Шерлок смывает с себя всю грязь и пакость сегодняшнего дня, с удовольствием избавляясь от остаточного запаха крови. Яблочный гель Джона напоминает о детстве, а медовый шампунь почему-то о Сассексе. Джон остается в ванной, пока Шерлок плещется под душем. Он чистит зубы над раковиной и невнятно рассказывает подробности посещения миссис Норрис. Шерлоку все это кажется естественным и до невозможности милым, по крайней мере, он хотел бы каждый вечер так готовиться ко сну. Джон полощет рот, закрывает кран и произносит:
- Мы как супружеская пара на втором десятке совместной жизни.
- Это плохо? – Шерлок выключает душ и вылезает на желтый коврик, подхватывая халат. Собственная нагота его не смущает, а Джон все равно не видит.
- Нет, не плохо, - отвечает Джон, выходя из ванной комнаты. Шерлок следует за ним, величественно запахнув халат на груди. – Это немного странно, но я бы хотел, чтоб так было всегда, - объясняет он, совершенно естественно признаваясь в том, что так трудно озвучить самому Шерлоку, который страстно разделяет это желание Джона и, едва они перешагивают порог спальни, начинает целовать его в шею.
Джон льнет к Шерлоку, обнимает крепкими руками, отвечает так же жарко, но все же выворачивается из объятий.
- Ты ложись, - говорит он, - я сейчас, кое-что сделаю и вернусь, - и выходит из спальни.
Шерлок немного растерян от его стремительного ухода, а еще возбужден и нетерпелив. Он скидывает халат на пол и принимается перестилать постель, которую они оставили после сегодняшних амурных экзерсисов разворошенным вороньим гнездом. Когда с этим покончено, а Джона все еще нет, Шерлок забирается в кровать под простыню и некоторое время просто лежит в ожидании, но Джон все не появляется и не появляется. Нетерпение сменяется беспокойством, а беспокойство страхом, все же в этой квартире убили двоих, если не считать покончившей жизнь самоубийством сумасшедшей Этель, и тогда Шерлок не выдерживает. Плюнув на все, он выбирается из кровати, снова надевает халат и идет искать свою пропажу, молясь найти его живым.
Джон находится в холле. Скрючившись в три погибели, он что-то делает перед входной дверью. Шерлок не видит что, обзор загораживает напряженная спина Джона, обтянутая белой футболкой, выделяющейся в темноте светлым пятном. Шерлоку приходится подойти вплотную и наклониться, чтобы обнаружить в руках Джона забытый на столике рядом с телефоном пакет с солью. Шерлок настолько потрясен, что не считает нужным проявить деликатность и сбежать, пока Джон его не заметил.
- Что ты делаешь? – вопрошает он, и Джон, проводивший до этого дорожку из соли ровно под дверью, вздрагивает, просыпая неопрятную горсть, которая нарушает строгость белого контура соляной линии.
- Я… Мне… - он поворачивается к Шерлоку, краснея и дико смущаясь, и Шерлок даже не знает, о чем начать думать, чтобы понять действия Джона.
- Просто расскажи мне все, клянусь, постараюсь понять, - просит Шерлок, пугаясь – в голову лезут дикие мысли о душевном здоровье Джона. – Если это стресс, только скажи, мы что-нибудь придумаем…
И тут Джон начинает смеяться. Он смеется тихо, стараясь держать себя в руках, но его сотрясает, и он булькает, как закипевший чайник, хватаясь то за сердце, то за бока, то за живот. Из глаз начинают катиться слезы, и это верный признак того, что Шерлок что-то упустил. Он садится рядом с Джоном и честно дожидается, когда тот перестанет смеяться. Джон предпринимает несколько попыток объясниться, но слова тонут в бульканье и стонах, и, в конце концов, он просто машет рукой и, привалившись к Шерлокову плечу, стонет и подвывает. Постепенно смех затихает, а потом и вовсе прекращается, только улыбка все еще разводит губы Джона в стороны, но и она в какой-то момент сползает. Джон вытирает слезы, делает глубокий вдох и выдох и произносит:
- Прости, но это было так эпично – ты решил, что я с ума сошел. Я на твоем месте скорее заподозрил бы раздвоении личности – этакий доктор Джекил и мистер Хайд, но стресс… Ох, Шерлок, нет… Не сошел, и стресс меня не берет, даже после смерти Мэри, только слепота, возможно, надо было в армию идти после получения диплома. Служил бы сейчас где-нибудь в Афганистане, стрелял бы в моджахедов…
- Или в тебя стреляли, - сердится Шерлок, в душе облегченно улыбаясь – никакого стресса у Джона нет, и все скоро прояснится. – Дай бог, если б просто ранили, а если б убили?
- Если б убили, мы вряд ли встретились, - предполагает Джон, - а вот если б ранили, возможно, и свела судьба вместе. Вдруг бы тебе понадобился сосед, как и мне, известно, что на грошовую военную пенсию квартиру в центре Лондона не снимешь…
- Не люблю сослагательное наклонение, - бурчит Шерлок, - так ты скажешь, зачем понадобилось соль сыпать под дверью?
Джон насупливается.
- Я ее еще на подоконниках насыпал, - сообщает он. – Только в спальне не успел. Это в одном сериале было американском про сверхъестественное. Призраки боятся соли. В круг, нарисованный солью, к примеру, попасть не могут. Ты сказал, что мы делаем ловушку для призраков, а сам только проверил отсутствие людей. У тебя даже оружия нет, - возмущается он. – Чем мы будем защищаться? От людей еще ладно, ножом отмашемся. А если моя правда, и это Мэри? Я не хочу утром найти в этой проклятой комнате твой труп! Пусть я покажусь тебе смешным, - горячится он, - но я все же насыплю эту чертову соль везде, где только можно, а еще водой святой побрызгаю, мне Сара давно ее принесла, я слишком долго собирался это сделать… - и Шерлок сдается, тронутый заботой Джона.