- Ну что, поговорил? – интересуется он, правда как-то вяло.
- Да, все нормально, - Шерлок изо всех сил сохраняет невозмутимость, - маленькая помощь полиции, - Джон кивает головой. – Так чем займемся?
- Я бы предложил тебе достать скрипку, - улыбка трогает тонкие губы Джона, - но ты же не пойдешь за ней домой?
Шерлок на мгновение представляет перспективу пересечь Бейкер-стрит, и его передергивает от отвращения.
- Нет, спасибо, - смеется он, стараясь скрыть накатившую волну страха. – Может быть, тогда ты сыграешь на кларнете? – это скорее ответная подколка, а не настоящая просьба.
- Откуда ты… - он качает головой, обрывая сам себя. - Я бы с удовольствием, - смеется в конце концов и Джон, - но давно не практиковался. Значит, посидим в тишине.
Некоторое время они и правда молчат. Шерлок изучает лицо Джона, такое хорошее и правильное, самое лучшее, а Джон продолжает прерванное занятие. Первым молчание нарушает Джон.
- Знаешь, а мне тоже сегодня сон приснился, - признается он. – Я видел во сне Игоря. Он плавал по этой вот комнате и разговаривал со мной, - Шерлок замирает в кресле рядом, боясь издать лишний звук и перебить эту невольную исповедь. – Понимаешь, я видел его, черного, величественного, с этими потрясающими воображение плавниками и просто королевским хвостом. Он был невероятно надменен и напыщен. Такой себе король среди рыб. Ты не поверишь, но он обиделся на нас. Он сказал, что для рыбы не может быть ничего унизительнее, чем кремация, что мы должны были вернуть его тело в Великую реку, в воду, из которой он вышел. Я спросил его, что за Великая река, неужели Амазонка, и он обозвал меня идиотом, в точности как ты. Он сказал, что в данном конкретном случае Великая река – Темза, и он должен был окончить свой земной путь именно в ее водах. Он сказал, что теперь его душа будет обречена на бесконечный круговорот перерождений в одном и том же теле, и что он не оставит нас в покое, поскольку это мы обрекли его на это. Игорь сказал, что будет являться нам во сне и наставлять на путь истинный, всегда незримо будет рядом, как ангел-хранитель, а еще он сказал, что ты был груб в последний раз. Что он имел в виду, я не совсем понял, - Джон переводит дыхание и продолжает. – А еще он просил тебе кое-что передать, - Джон мнется, будто не решается сказать то, что должен, но все же говорит: - Он сказал, чтоб ты не волновался. Все получится, проблема разрешится. Он сказал, что страх за себя побеждается страхом за любимого. Он сказал, что звезды ярко светят храбрым. А потом он взмахнул плавником, и я проснулся, потому что ты кричал во сне. Странный сон, правда?
Ошеломленный Шерлок молчит, прежде чем согласиться:
- Правда.
На самом деле так не бывает. На самом деле этого не может быть. Людям не снятся одинаковые сны. Даже если они спят в одной постели и занимаются сексом. Это невозможно! Шерлок моргает, выводя себя из ступора. Он не должен показать Джону свое смятение. Он не может сейчас подвести их. Главная задача на сегодняшний день – безмятежность и спокойствие. Пусть все идет своим чередом. Никаких резких движений. Шерлок накрывает руку Джона с зажатой в нем ручкой.
- Забавный сон, - с трудом выдавливает он. – Это все стресс. Ты был привязан к Игорю. Эта потеря не прошла бесследно. Хочешь, мы купим другую рыбку? На сей раз золотую, не черную. Мы можем опять назвать ее Игорем.
- Нет, - качает Джон головой, - мне не нужна замена. Я не ребенок, который требует новую игрушку, сломав прежнюю. Просто… Это очень странный сон. Он засел в голове и никак оттуда не уберется, - жалуется он. – Я подумал, если расскажу вслух, станет легче.
- И как? – участливо интересуется Шерлок. – Стало?
- Не особо, - Джон вздыхает. – Но стало легче, когда ты взял меня за руку. Странно, что раньше я не придавал такого внимания тактильным ощущениям. Всегда считал себя визуалом, а не кинестетиком. Это все слепота. Обостряет оставшиеся каналы чувств.
- Это не слепота, Джон, - мягко поправляет Шерлок, - это сердце, - он прикладывает руку Джона к своей груди. – Слышишь? Бьется только для тебя… - Джон прислушивается, закусив нижнюю губу, а потом счастливо улыбается.
- Слышу, для меня, - повторяет он тихо последние слова Шерлока. – До сих пор не могу поверить, что ты есть, - признается он. – Будто ты всего лишь сон, наваждение. Я боюсь, что протяну руку и не найду тебя. Это ужасно, когда вокруг тьма, и только с тобой она рассеивается, - Джон тянет руку Шерлока к себе и прижимает к своему сердцу. – Теперь ты послушай. Слышишь, бьется? Для тебя. Только для тебя, - Джон серьезен, и Шерлок счастлив слышать это. – Я никогда не верил в любовь, но ты вывернул мою жизнь наизнанку. Спасибо, что увидел меня. Спасибо, что пересек Бейкер-стрит, - с этими словами Джон подносит руку Шерлока к губам и целует ее.
На глаза Шерлока наворачиваются слезы.
========== Глава 13. Признания в любви. ==========
День проходит в вязкой лени и безделье. Джон расслаблен и задумчив, а Шерлок напряжен до предела, изо всех сил стараясь не показать вида, что переполнен ожиданием. Минута цепляется за минуту, складываясь в часы, из которых в свою очередь складывается день. Они переходят из комнаты в комнату под тихое мурлыканье Джона или бодрый рассказ Шерлока об очередном раскрытом деле. В кухне Джон делает сэндвичи с индейкой и заваривает чай, в психотерапевтической комнате демонстрирует свою коллекцию записей классической музыки, в кабинете показывает незаконченный детективный рассказ, который Шерлок тут же критично анализирует, авторитетно указывая на слабые сюжетные ходы и полный криминальный абсурд. Джон внимательно слушает, записывая замечания Шерлока, задает уточняющие вопросы и советуется по поводу расследования, проводимого главным героем, что неожиданно увлекает Шерлока. В холле они зависают, когда Джон звонит в больницу, где лежит Гарри, чтобы уточнить ее состояние, и радостно улыбается, получив обнадеживающие сведения. Но самое интересное происходит в спальне. Шерлок, полагавший себя убежденным асексуалом после событий, связанных с Себастьяном и темным периодом своей жизни под наркотиками, открывает для себя прекрасную сторону этих отношений. Не только платонические чувства к Джону, его чертов личный интерес кружит голову, но и физический аспект захватывает Шерлока. Вспыхнувшая внезапно страсть, потребность касаться Джона, целовать и обнимать, необходимость быть рядом, слышать его голос и смотреться в слепые синие глаза – все это переполняет Шерлока не хуже того самого напряженного ожидания. И если ожидаемые события он не в силах ускорить, то заключить Джона в объятия, зацеловать и залюбить он может, тем более, находя отклик этим желаниям в сердце Джона. Халат Шерлока падает на пол, футболка Джона летит следом, боксеры сорваны, а ноги раздвинуты в вожделении. Шерлок жаден до тела Джона, ощупывает его пальцами, лижет, нюхает и потирается всеми своими выпуклостями. Джон приятный на ощупь – гладкий, рельефный, мягкий и податливый в нужных местах, и в самом главном месте – твердый и большой. Джон пахнет мятой, яблоком и корицей, которую добавлял утром в чай, а еще немного мускусом и домом. На вкус Джон просто вкусный, и это не тавтология, его хочется съесть, такой он милый, аппетитный. Шерлок чувствует, как рот наполняется слюной, и это вовсе не каннибализм, а аллегория, Джон действительно аппетитный, со своими крепкими бедрами, надежными руками, округлыми ягодицами, маленькими горошинами сосков, светлой порослью в паху и трепетной межключичной ямочкой, в которой дрожит капелька пота, скатившаяся по виску и смуглой шее. На вкус она горько-соленая. Восхитительно горько-соленая. Шерлок дуреет, слизывая ее. Он рычит, зарываясь носом в волосы в подмышках и втягивая в себя слабый запах пота, стонет, прикусывая правый сосок Джона, отчего тот восторженно мычит, обхватывает напряженный ствол Джона губами. Шерлок, как настоящий музыкант, играет на теле Джона, вызывая к жизни прекрасную мелодию, сокрытую в нем: всхлипы, стоны, охи и вздохи – слаще музыки Шерлок в жизни не слышал. Шерлок ненасытен в его ненасытности и кончает, даже не притронувшись к себе, чтобы упасть в объятия ошалевшего от любви Джона.