После неплотного ужина, приготовленного Джоном, они устраиваются в психотерапевтической комнате, чтобы скоротать вечер, вяло играя в города. Лидирует с большим отрывом Шерлок, что не удивительно. Игра перемежается неспешной беседой.
- Мы опять будем охотиться на призрака? Франкфурт. У меня закончилась вся соль. Пока не поздно, можно заказать доставку через интернет, - как бы мимоходом замечает Джон, но видно, с каким плохо скрытым волнением ожидает он ответа.
- Тронхейм. И нет, никакой соли. Если ты помнишь, этой ночью соль нам не помогла, - Шерлок замечает, как Джон неосознанно тянется за блокнотом, что красноречиво говорит о том, что он нервничает, и быстро переводит разговор на другую тему: - Кто тебя научил готовить? Ужин был просто великолепным.
- Я всегда любил готовить, - признается Джон, - Манчестер. Дома в основном. А вот в общежитии много не наготовишь. Потом, после университета, когда стал жить самостоятельно, готовил много и с удовольствием для себя и Гарри. Это было интересно. С Мэри стало не до готовки, она выжила меня из кухни, а потом слепота. Мои возможности резко сократились, а с ними и способности. А вот желание осталось, - Джон рассеянно проводит пятерней по волосам, посылая в низ живота Шерлока электрический заряд.
- Рим. А я уж боялся, что ты всех своих любовников откармливаешь на убой, - замечает он, мучимый ревностью.
- Нет, только тех, с кем расплачиваюсь едой, - веселится Джон. – Манга. Тебе на «А»…
Именно в этот момент раздается звонок в переговорном устройстве. Сердце Шерлока замирает. Неужели дождался? Неужели то самое? Конец игре? Джон замирает, удивленно вскинув брови.
- Мы же никого не ждем… - произносит он неуверенно. – Может быть, это полиция?
- Это точно не полиция, - твердо заявляет Шерлок. – Подойди и спроси, кто там.
- Хорошо, - Джон послушно поднимается из своего кресла, выходит в холл и нажимает на кнопку в переговорном устройстве. – Слушаю вас. Кто это?
- Джон, добрый вечер, это я, Гай, Гай Огден. Впусти меня, пожалуйста.
Джон молчит, удивленно моргая, и Шерлок за спиной шепчет:
- Впусти, узнаем, что он хочет.
Джон дистанционно разблокирует подъЕздный замок и открывает дверь в квартиру.
- Извини, Шерлок, будет правильнее, если ты где-нибудь скроешься. Гай очень чувствительный мальчик, я не хочу шокировать его, - бормочет он, озабоченно хмурясь куда-то в сторону лестничного пролета.
- Голубой он, а не чувствительный, - ворчит Шерлок, закрывая за собой дверь спальни. – Шокировать он не хочет… - и только тогда понимает, что Джон стоит в коридоре в белой футболке и в боксерах в игривый мелкий цветочек. – Таким видом ты его не то что шокируешь, замертво на лопатки уложишь. Джон… - шипит он в приоткрытую дверь, но тут слышится взволнованный голос Гая, и Шерлок поспешно закрывает дверь.
Не хватало еще ему самому пропалиться перед этим юношей нежным своим обжитым за пару дней халатом. В нервном ожидании Шерлок усаживается на кровать, усиленно прислушиваясь к тому, что происходит сейчас в холле. Звукоизоляция в квартире хорошая – до Шерлока доносится лишь монотонное гудение. Немного поколебавшись, Шерлок приходит к выводу, что этическая сторона его никогда особо не волновала, а вот без его заботливого присмотра с Джоном может случится все, что угодно, и потому надо держать руку на пульсе, вернее, ухо. Решительно подойдя к двери, Шерлок осторожно приоткрывает ее, приникая тем самым злополучным ухом к образовавшемуся зазору между дверью и косяком.
-…очень нужно поговорить с тобой, Джон. Дело не терпит отлагательств, уверяю, - жалобно ноет Гай.
- А родители тебя не потеряют? – осторожно интересуется Джон. – Они в курсе, где ты?
- Я уже взрослый мальчик и давно совершеннолетний, - обижается Гай.
- Это да, но родители так не думают. Для них мы всегда дети, - мягко замечает Джон. – А твои так боятся за тебя, может, стоит позвонить? Чтобы они на уши полицию не поставили?
- Я написал им записку, сказал, что приду домой утром, - оскорбляется мелкий пакостник, и Шерлок скрипит зубами от негодования, не понимая, какую игру тот затеял.
- Ого, у тебя большие планы на эту ночь, - беспокоится Джон. – Ну что ж, вообще-то это не в моих правилах, но раз такое дело, и ты говоришь, вопрос жизни и смерти, то… прошу, - слышатся отдаленные шаги, скрип открывающейся двери, голоса опять превращаются в мерный гул.
Шерлок распахивает дверь и уже не боясь себя выдать, стремительно вылетает в опустевший холл. Голоса становятся слышнее, особенно когда Шерлок приникает ухом к замочной скважине двери психотерапевтической комнаты. Подслушивать нехорошо – прописная истина. Но Шерлок всю жизнь боролся и игнорировал эти прописные истины, чтобы сейчас прогнуться под одну из них. Он подслушивает.
- Джон, я должен признаться тебе… - Гай замолкает надолго, и Джон дает ему возможность подумать, - …все то время, что мы с тобой знакомы… Я не считаю потраченным зря. Да, родители настояли на сеансах, чтобы излечить меня от влечения к собственному полу, и хоть мы с тобой давно уже пришли к выводу, что моя проблема не в этом, а в них, я благодарен им. За то, что они… - Гай опять надолго замолкает. – Я благодарен им за то, что они свели меня с тобой, - это он произносит так, будто совершает первый в своей жизни прыжок как минимум с парашютом.
Джон молчит, и Шерлок надеется, что от шока.
- Прости… - все же Джон обретает дар речи, хоть и немного подпорченный фальцетом. – Я не ослышался? В смысле, я тоже рад был встрече с тобой. Ты талантливый юноша, и я горд быть с тобой знакомым… - торопится он заполнить паузу, созданную Гаем, но тот не позволяет.
- Я имел в виду не это, - резко перебивает он Джона. – Я благодарен своим родителям за то, что они привели меня к тебе. Ты – самый добрый и светлый человек, какого я когда-либо знал, - произносит он решительно, будто заранее написал себе текст на бумажке и теперь зачитывает его с листа, пользуясь слепотой Джона, - ты умный, добрый, понимающий, а еще красивый, щедрый, веселый, интересный… - в целом, Шерлок согласен с эпитетами, которыми награждает молчащего Джона Гай, но то, что они исходят не из его уст, а из уст какого-то озабоченного юнца, чрезвычайно беспокоит Шерлока. – Болезнь не сломила тебя. Ты лучший человек в мире, - заверяет Джона Гай, - у меня не было шансов не влюбиться в тебя. Едва я увидел твои синие, как небо, глаза, я пропал. Пропал навсегда и безвозвратно. В моем сердце поселилась любовь. Любовь к тебе, - с жаром восклицает Гай, и Шерлока бесит это его поэтическое эссе. – Джон, я знал тебя, когда ты видел, я знаю тебя теперь, когда ты не видишь, и для меня не важно, что ты слеп. Я буду видеть за нас двоих. Долго я не мог решиться признаться тебе в своей любви, - продолжает он, - но сейчас, когда рядом появился этот тип, детектив, и я увидел, как он смотрит на тебя, моя робость уступила дорогу решительности. Я боюсь, что он совратит тебя, Джон. Все это время я думал, что мужчины тебя не интересуют, поэтому стеснялся признаться в своем влечении, но страх потерять тебя, отдать другому измучил мое сердце. Джон, я не могу спать. Я не могу спать после того, как увидел вас вместе. Это невыносимо. Ревность меня убивает. Пока не поздно, я хочу, чтобы ты знал, Джон, я люблю тебя и пойду на все, чтобы быть с тобой, - Гай начинает сбиваться в своей продуманной речи, слова набегают друг на друга, съедая окончания, он тяжело дышит и явно не в себе. – Джон, прошу тебя, Джон, обними меня. Почувствуй жар моей кожи, мою дрожь и нетерпение. Это все тебе, это все из-за тебя. Я хочу быть с тобой, Джон, не прогоняй меня, пожалуйста… - Гай уже чуть не плачет, умоляя Джона, а глаза Шерлока застилает какой-то красный туман, злоба клокочет в душе бурлящим горным потоком, руки дрожат. Шерлок едва сдерживает себя, пытаясь не выломать чертову дверь. – Джон, пожалуйста, обними меня, будь со мной. Возьми меня. Я подготовил себя, я чистый, тебе не будет противно. И анализы я сдал, у меня и справка есть, никаких заболеваний, а тебе я верю, - горячечно бормочет Гай, и Шерлок не верит тому, что слышат его уши. – У меня давно никого не было. Я узкий, тебе понравится. И я выносливый, я приму тебя, правда-правда. Нам будет хорошо вместе. Мечтаю о твоем члене, Джон, пожалуйста, ну пожалуйста, скажи хоть что-то, пожалей меня… - и тут Шерлок пугается, что Джон и правда может пожалеть этого идиота, и что тогда будет?