Чем больше он прижимался всем телом к моему, тем больше я чувствовала тепло,
исходящее от него через одежду.
Он пах мускусным одеколоном после бритья, запах, который я не ощущала слишком
долго.
Его подавляющая власть перенесла мои чувства на совершенно новый уровень,
далекие от тех, что я испытывала, когда читала наши электронные письма. Этот человек
зажигал что-то внутри меня, о существовании чего я не имела понятия раньше.
Мой собственный животный инстинкт, поднимающийся из глубоких тайников моего
внутреннего существа. Загнанный туда как в ловушку на всю жизнь. Спящий, ожидающий
того, чтобы меня спровоцировали и выманили его.
Будто бы Уоттс узнал о нем даже раньше, чем я, и он был единственным хозяином,
способным включать его по своей воле.
Он делал это так много раз, словами, и сегодня он сделал это, просто посмотрев
своими темными зрачками.
Его слова звенели в моей голове.
— Раздень меня и прими ЕГО. Я хочу , чтобы ты почувствовала.
Прямая команда. Предназначенная для меня. Не дешевое и эгоистичное «Давай,
детка, отсоси у меня», которое мне не повезло услышать во время одной из моих
недолговечных физических близостей с человеком, которого называть «человеком»
означало лгать.
Теперь я была один на один в комнате с Уоттсом, мои пальцы сомкнулись вокруг
него, я почувствовала его пульс, он как бы признавал мое присутствие, отвечал мне. Когда
Уоттс сказал мне схватить ЕГО обеими руками, я последовала указанию и сжала ЕГО,
разместив на нем и другую руку, проводя ею от начала и до конца.
Он был длинный, но что привлекло мое внимание — его толщина, я пыталась
обернуть вокруг НЕГО пальцы. Провела пальцем по головке, чувствуя влагу, которая
говорила, что он полностью готов.
Уоттс знал, где прикасаться ко мне, и более того, он просто правильно делала это,
дразнил меня, иногда останавливаясь, чтобы сменить темп. Он сохранял мою
заинтересованность. Я ожидала каждое новое движение, что было непредсказуемо, было
сенсацией для моих нервных окончаний, которые он решил зажечь.
И это только прелюдия. Что бы было, если бы мы завершили это? Я могла только
воображать.
Это может показаться иррациональным, но правда заключалась в том, что, несмотря
на ощущения, которые я не испытывала раньше, меня не волновало, что мы могли
остановиться. Да, прелюдия была удивительной, легкой и самой жаркой из всех, что у
меня были, но это было вторичным по отношению к простому нахождению его там, рядом
со мной.
Есть огромная разница между присутствием кого-то рядом и мольбой о том, чтобы
он тебя не оставлял. По крайней мере, в моей жизни есть.
И вот это снова происходит. Из всех вещей, которые могли бы пойти в эту ночь не
так, произошло самое худшее.
Даже не зная его, я провела месяцы, работая над собой, и сказав несколько
опрометчиво произнесенных слов, отправила его за дверь. Минуту назад он был здесь,
мужчина моей мечты, а затем исчез, как пылинка, попавшая в ураган.
Я хотела рухнуть на кровать и свернуться в клубок, как будто бы у меня было время,
чтобы распутать его.
Вместо того чтобы валяться там, погрязнув в печали, я выправила свою одежду,
пытаясь отвлечься, чтобы успокоиться. Через несколько мгновений мне придется выйти
из отеля, делая вид, что ничего ужасного не случилось. Оставшись без секса, убегая от
стыда. Я не понимаю, почему его имя должно быть таким секретом. В конце концов, он
знал мое настоящее имя. И это все, что я просила.
К счастью, я остановилась и не спросила о его работе в продажах. И, блин, думала,
что почти выпалила о своей работе на ФБР, просто чтобы дать ему кусочек меня, моей
жизни, надеясь, что он не выдержит и даст мне еще что-нибудь… хоть что-нибудь.
А что если мы похожи? Что, если его тайна жизни — его «Личный кодекс» — тоже
результат его работы на ФБР, только на гораздо более высоком уровне. Или ЦРУ? Может
быть, «Работа в торговле», о которой он сказал мне, — полная ложь. Может ли быть так,