письмо по электронной почте. Я пользовался дешевым настольным компьютером,
который купил, чтобы просто запустить программное обеспечение магазина для
инвентаризации и иметь такие простые вещи, как электронная почта и браузер для выхода
в интернет. Для личного пользования, отдыха и подобных вещей я в основном
использовал свой телефон или IPad, но в редких случаях — рабочий компьютер.
Кэтрин никогда не отвечала на мои сообщения во время ее обеденного перерыва.
Это был один из лучших моментов моего дня. Ожидание ее писем держало меня в
напряжении, помогая хоть немного побыть нормальным, правда, наши отношения были
далеки от обычных.
Я получил ее последний ответ, когда сидел за прилавком в книжном магазине.
Кэтрин хотела встретиться. Так много думая об этом, я решил, что она никогда не
спросит.
Она хотела испытать то, что испытали все другие женщины. Просто здорово. Даже
после того как мы обсудили, почему мы не могли и не должны встречаться, почему я не
хотел, и почему после все изменилось бы для нас. Мы договорились об этих вещах и о
том, что данная тема никогда не всплывет вновь.
Хотя было то, чего она не знала — в последнее время мои мысли шли в том же
направлении. Не логически, а сексуально.
Свои фантазии вы не можете контролировать. Вы можете не желать их
осуществления. Они просто... там.
Глава 3
Кэтрин
— Почему бы тебе не пообедать со мной как-нибудь? — вопрос пришел от Тары,
единственного человека, которого я хотя бы отдаленно рассматривала как друга, даже
если мы с ней общались только на работе.
Она трудилась со мной в сортировке почты и безопасности объектов ФБР. Почти
каждое письмо, которое приходило в главное здание ФБР, проходило в первую очередь
через Тару и меня или через любого из двух дюжин наших коллег.
Это звучит гораздо интереснее, чем есть на самом деле. Я работаю в большой
комнате в подвале, провожу рентгеновское сканирование каждого пакета и каждой
почтовой посылки, попадающих в здание.
Скучная работа — наблюдать за этими пакетами через экранчик на конвейерной
ленте. Иногда я желаю, чтобы произошло что-то захватывающее, но в моей работе
волнение будет означать, что случится нечто опасное.
Тара была примерно моего возраста, одинока, но всегда казалась мне счастливой.
Каждый день она клеила пластырь на нос, чтобы скрыть колечко (пирсинг) в нем. Отдел
кадров ФБР дал ей на выбор два варианта: снять или скрыть его. Таким образом, вместо
того, чтобы снимать колечко перед работой, она выбрала ходить весь день, будто бы
получила травму ноздри.
Мы стояли по обе стороны конвейерной ленты, разгружая ящики с почтой, которые
были доставлены во время нашего обеда. Наша рабочая форма состояла из прозрачного
пластикового костюма, одеваемого поверх нашей одежды, пластмассовой кепки на голове,
очков и латексных перчаток. Несмотря на эти меры предосторожности, я считала, что
этого было не достаточно, чтобы защититься от чего-то вроде сибирской язвы, но не
беспокоилась об этом слишком много.
— Я люблю читать, когда обедаю. Тебе было бы скучно обедать со мной, поверь, —
сказала я, стараясь отговорить ее от совместного обеда, но она настаивала.
— Ой, да брось, — Тара старалась перекричать шум машин. — Что ты на самом деле
делаешь, когда наступает обеденный перерыв, и ты покидаешь здание? Встречаешься с
парнем или что-то типа того?
Закрывая пакет, я подумала о том, что встречалась только с написанными им
сообщениями.
Я рассмеялась над ее предположением.
— Нет, ничего подобного.
— Тогда что? Это из-за меня? Может, я слишком много болтаю? Некоторые люди
говорят, что я слишком много болтаю. Но, эй… я просто хотела поговорить. Я обещаю,
если мы вместе пойдем обедать, уши у тебя не отвалятся. Ты могла бы говорить больше
меня. Я хочу узнать тебя получше. Ты бы могла немного рассказать о себе, ведь