— Ты прям, как боярин подъехал, — обратился он к Никите.
— Интересно, что это Сергий Аникитович так расщедрился, для школяра? — обратился он уже к кучеру.
Тот пожал плечами, — мы люди простые наше дело холопье, приказано везем, не приказано не везем, — и хитро подмигнул Никите. После чего плюхнулся на охапку сена, переливчато засвистел, сани рванули с места и в миг исчезли за поворотом. Никита теперь хорошо понимал причину его веселости. Когда сегодня в людской, он после обеда едва поднялся из-за стола, ему показалось, что еще никогда в жизни он так не ел. Во время еды у него не раз возникали странные мысли, что холопы и вольные работники боярина лучше одеты, а уж едят и вовсе несравнимо с его семьей. Хотя его отец и служит дьяком в Разбойном приказе, пусть самым последним, но все же дьяком, но такая трапеза у них бывала разве только на разговление.
Он прошел в открытые монахом двери и пошел в школу, желая только одного улечься в постель и уснуть. Но уснуть не удалось, оба его соседа только, что пришедшие с ужина и даже принесшие ему тайком краюху хлеба, спать ему не дали, и раскрыв рот слушали его рассказы о подворье Щепотнева. Во время беседы, они с удовольствием подъели хлеб, ими же принесенный для Никиты, потому, как он смотрел на него с полным равнодушием.
Но постепенно его ответы на вопросы все замедлялись, окружающее расплылось в его глазах. Мишка прикрыл товарища тонким одеялом и сказал, обращаясь к Семену:
— Интересно, чем Сергию Аникитовичу наш Никитка приглянулся, что он с ним так возится? Ты понял, что он ему пообещал?
— А чего, он обещал, чоботы особые подарить и все, для боярина, в чем тут трудность?
— Ну, и каким местом ты Семка слушаешь, он ему ногу обещал сделать длиннее!
Оба школяра смотрели друг на друга, и в их глазах разгорался огонек неверия и восхищения одновременно.
Я сидел рядом с Ирой в нашей светелке и держал на руках сына.
Ощущение было очень странное.
— Понадобилось попасть в другой мир и в другое время, стать другим человеком и только тогда ощутить по-настоящему, что ты теперь не только муж, но и отец семейства. А учитывая полное отсутствие контрацептивов, скорее всего на одном ребенке мы не остановимся.
Сынок между тем, немного крутил головой, тихо агукал и пялился на меня голубыми глазами. Неожиданно на моем животе потеплело.
— Вот ведь, мальчишка, обмочил, — подумал я и осторожно положил запеленутого мальчишку на кровать.
— Ира, он меня обоссал, представляешь! — сообщил я жене..
— Ничего странного, — с улыбкой ответила женушка, — Сам захотел понянчить, тебя никто и не просил.
— Ну, и ладно, — подумал я, — не просили и хорошо, займусь парнем, когда подрастет. И так с ним забот полон рот. Вот сейчас придется крестную искать.
— Ира, ты знаешь, сегодня государь к нам крестные отцы сам напросился.
Даже в плохо освещенной комнате было заметно, что Ира побледнела.
— Сергий, а ты что сказал?
— Ира, а что можно было сказать, разве от такого предложения государя отказываются. Так, послушай, ведь он мне еще велел самому крестную подыскать. Может, ты посоветуешь чего? Вот Кошкаров сказал девицу молодую с косой длинной найти.
— Сергий Аникитович, не слушай Бориса, — запричитала Ирина, — он же в этом ничего не понимает. Какая молодица? Ты, что! Да ты первым врагом у Анны Колтовской станешь. Она и так ночами не спит, все боится милость и внимание царя потерять.
— Ира, а откуда тебе это все известно?
— Сергий, да помнишь ли, откуда меня взял? Я же во дворце царском несколько лет жила. А там не хочешь, а наслушаешься историй, да сплетен разных.
Если же выслушаешь мой совет, найди в крестные женщину на годах с Иоанном Васильевичем, даже если он и прогневается, все равно виду не подаст, неудобно ведь. А царица довольна будет, что на виду у царя лишней молодицы не появилось.
Я сидел и размышлял, похоже, моя шестнадцатилетняя жена дает гораздо более правильный совет, чем Кошкаров. Действительно Борис, в этих делах не очень соображал. Ну, что же теперь надо подумать, кого из моих пациенток я могу попросить о такой услуге. И тут в моей памяти всплыла фамилия Хованская.
Действительно, княгиня вряд ли сможет мне отказать в этой просьбе, а уж быть крестной вместе царем всея Руси, и так очень почетно.
Ну, что же, значит, завтра придется выделить еще время для визита в дом Хованских. Господи, боже мой! Когда же я выйду из проклятого круга, верчусь уже пятый год, как белка в колесе, ни дня, отдыха, все время возникают какие-то проблемы. Я их притягиваю к себе со страшной силой.