— Она захотела быть дома с детьми, — сказал Рей и вдруг почувствовал угрызения совести. А действительно ли Мэгс хотела этого? Или просто посчитала, что так будет правильно? Нанять кого-то для присмотра за ребенком было так дорого, что уход Мэгс с работы казался им очевидным выходом из положения, и он знал, что ей нравится водить детей в школу и забирать их оттуда, нравятся школьные спортивные праздники и праздники урожая. Но Мэгс была таким же способным и сообразительным копом, как и он сам, — а может быть, и получше, если уж на то пошло.
— Думаю, когда берешь в супруги работу, нужно смириться со всеми вытекающими из этого паршивыми условиями.
Кейт погасила настольную лампу, и они на мгновение погрузились в темноту, пока Рей не вышел в коридор и не включил автоматическое освещение.
— Профессиональный риск, — согласился Рей. — А сколько вы уже вместе?
Они шли по коридору в сторону двора, где стояли их машины.
— Всего около шести месяцев, — сказала Кейт. — Впрочем, для меня это уже отличный результат — обычно я бросаю парня через несколько недель. Мама говорит, что я слишком привередничаю.
— А что не так с твоими парнями?
— О, да что угодно, — бодро отозвалась она. — То слишком пылкий, то пылкий недостаточно. То чувства юмора нет, то вообще полный клоун…
— Жесткие требования, — заметил Рей.
— Возможно, — наморщила нос Кейт. — Но найти своего единственного — это ведь очень важно, разве не так? Мне в прошлом месяце стукнуло уже тридцать, у меня не так много времени.
На тридцать она не выглядела, впрочем, в вопросах определения возраста Рей всегда ориентировался очень слабо. Он смотрел на себя в зеркало и по-прежнему видел там человека, каким он был в расцвете молодости, хотя черты его лица говорили совершенно о другом.
Он полез в карман за ключами от машины.
— И все же не стоит слишком торопиться с окончательным выбором. Знаешь, розы под дверью — это еще не все.
— Спасибо за совет, папаша…
— Послушай, не такой уж я старый!
Кейт рассмеялась.
— Спасибо, что помогли мне сегодня вечером. Утром увидимся.
Выезжая со стоянки из-за служебного полицейского «Опеля Омега», Рей усмехнулся про себя. Это ж надо — папаша. Нахалка!
Когда он приехал доимой, Мэгс, по-детски поджав под себя ноги, сидела на диване в гостиной перед включенным телевизором. На ней были пижамные штаны и одна из его старых футболок с длинными рукавами. Диктор новостей в который раз перебирал подробности наезда на ребенка, на случай если кто-то из местных жителей еще не был охвачен широкой кампанией в СМИ, длившейся всю прошлую неделю.
Мэгс подняла глаза на Рея и сокрушенно покачала головой.
— Все смотрю и не могу остановиться. Бедный мальчишка!
Он сел рядом и взял пульт дистанционного управления, чтобы выключить звук. В сюжете показывали кадры с места событий, и Рей даже заметил собственный затылок, снятый, когда они с Кейт отходили от своей машины.
— Я знаю, — сказал он, обнимая жену. — Но мы его найдем.
Камера переключилась, и экран заполнило лицо Рея, который отвечал на вопросы корреспондента, находящегося за кадром.
— Ты вправду так думаешь? Есть какие-то зацепки?
— С этим плохо. — Рей вздохнул. — Никто не видел, как это произошло, — или видел, но говорить не хочет, — так что мы полагаемся только на криминалистов и собственную сообразительность.
— А мог водитель каким-то образом не понять, что он сделал?
Мэгс выпрямилась и села к нему лицом, нетерпеливым жестом заправив прядь волос за ухо. Сколько Рей знал ее, у Мэгс всегда была эта прическа: длинные прямые волосы без челки, такие же темные, как и у Рея, но, в отличие от него, без каких-либо признаков седины. Вскоре после рождения Люси Рей пробовал отрастить бороду, но через три дня отказался от этой затеи, когда выяснилось, что для его бороды цвет «соль с перцем» не получится — соли намного больше. Теперь он ходил гладковыбритым и старался не обращать внимания на проседь на висках, хотя Мэгс говорила, что это придает его лицу «изысканности».
— Исключено, — сказал Рей. — Удар пришелся прямо в капот.
При этих словах Мэгс даже не дернулась. Все эмоции на ее лице, которые он заметил, придя домой, сменились выражением полной концентрации, которое он помнил по временам, когда они работали вместе в одной смене.