— Пойдем, — улыбнулась доверявшая ей Петунья. Она не знала, зачем миссис Свенсон привезла их сюда, но верила женщине, поэтому просто проследила за тем, как каталка в сопровождении Дадли увозит ребенка.
— Малышке — кислород, — распорядился серьезно выглядевший врач, только взглянув на каталку. Отметив неуверенность стояния мальчика, он вздохнул. — Пацана — рядом на каталку и обоих за мной.
— Что вы делаете? — поинтересовался чувствовавший себя неуверенно Дадли.
— Сейчас мы вас еще раз обследуем, — сообщил ему мужчина, воспринимавшийся скорее уставшим. — А чтобы твоей сестренке не было страшно, ты будешь с ней, согласен?
— Спасибо большое! — радостно заулыбался уже довольно бледный мальчик. Гера в этот момент открыла глаза, но вскидываться не стала, нащупав своей рукой руку Дадли, успокоилась.
Следующие два часа были посвящены исследованиям, разговорам промеж них, сопровождающимся тяжелыми вздохами врача функциональной диагностики, которому давала адекватные советы девчонка семи лет от роду. Именно благодаря этим советам, ему удалось обнаружить корень проблем Дадли, да и понять, почему так больно кушать Герании. Еще час спустя психиатр, разговаривавший с детьми, вышел из палаты, где сейчас сестры кормили обоих, покачивая головой.
— Что скажешь, Роберт? — поинтересовался высокий мужчина с военной выправкой.
— Что тут сказать, Алекс, — ответил психиатр, тяжело вздохнув. — Дети травмированы очень серьезно, но девочка — врач. Причем опыт у нее работы именно с такими — редкими болезнями, чего быть не может, ей семь! Но я закрываю глаза и слышу коллегу с богатым опытом. Так что или у нас какая-нибудь фантастика, типа реинкарнации, или я сошел с ума. Тебе что больше нравится?
— А психологически? — поинтересовался Алекс.
— А психологически — это больная девочка семи-десяти лет, которой больно, с чем она, несмотря на опыт, справиться не может, — покачал головой Роберт. — То есть информации доверять можно, но вот мучить ее — бесчеловечно.
Загадки множились, и эти загадки совсем не нравились сотрудникам контрразведки Великобритании, потому что ответов не было. Просто не существовало ответов у имевших достаточно широкие полномочия взрослых мужчин и женщин, что означало совсем уже нехорошие вещи, озвучивать которые они, впрочем, не спешили. К этим загадкам добавилась информация, добытая из подстреленного, которая указывала на то, что правительство, как минимум, играет не совсем честно. Вот от этой информации хотелось уже нажать большую красную кнопку, что делать без приказа было страшно.
***
Проблемы с объявлением общей тревоги миссис Свенсон не видела. Она вообще не видела никаких проблем в тех случаях, когда требовалось действовать быстро. Но вот такой информации совсем не ожидала — какие-то «маги», «ритуалы», чтение мыслей, подчинение… Исходя из всей информации, получалось, что нужно переходить на осадное положение и выяснять, чем именно так заинтересовали «магов» дети.
Одна очень важная информация была выужена из памяти Петуньи. Гипнотизеру удалось добраться до заблокированной памяти, и женщина сейчас спокойным монотонным голосом воспроизводила свой диалог с уже, похоже, погибшей сестрой. Прощать убийство родных миссис Свенсон не собиралась, потому надо было все поподробнее выяснить.
— Министр общается с премьером, поэтому в Британии шансов нет, — цитировала Петунья слова Лили. — Если со мной что-то случится, надо в Цюрих — там международная конфедерация магов и они могут помочь.
— Получается, международная секта? — опешив, поинтересовалась миссис Свенсон. — При этом наше правительство…
— Покрывает их… — задумчиво ответил ей заместитель, с тоской взглянув в глаза начальницы.
— Значит, в опасности не только эти дети, — сделала логичный вывод Алисия. — Петунью и детей в бункер, — начала она распоряжаться. — Гермиону — сюда же, да и Грейнджеров на всякий случай.
— А как обоснуем? — заинтересовался психиатр, который понимал, что шутки кончились.
— Понятно как… — хмыкнул Алекс, снимая с шеи ключ.
Испугаться Гермиона не успела, ей просто сделали укол и девочка уснула, чтобы проспать всю дорогу и проснуться в той же палате, где спали Гера с Дадли. Детей покормили, переодели, особенно нуждалась в помощи девочка, потому что сама не могла уже ничего, что хорошо ей совсем не делало. Почему так происходит, доктор Лена поняла — весна, что значило сильную боль от чего угодно, потому что адекватной терапии просто не было. Не было еще правильных медикаментов, мазей, поддерживающих упражнений, а она сейчас даже показать ничего не могла. Поэтому ее переодели и уложили рядом с братом, сразу же принявшимся уговаривать сестру. Так они и уснули в обнимку, поэтому приезда Гермионы не увидели.