Двойное подчинение и военному командованию, и Министерству внутренних дел через Отдельный корпус жандармов делало должность начальника особого делопроизводства дипломатической.
По результатам встречи я понял, что военный мундир для моей последующей работы будет не нужен, но и никто не говорил мне, какую работу хотят предложить. Дифирамбы дифирамбами, но часто за ласковыми словами скрывается горькая микстура. Учебных заведений для подготовки работников спецслужб тоже не было, все учились друг у друга или у более опытных коллег.
От генерала Монкевица мы поехали за прокатным смокингом для царского представления. Смокинг оказался вполне приличным, тщательно вычищенным, отглаженным, и пришёлся мне впору.
— Ничего, Дон Николаевич, скоро у вас будет свой смокинг, — улыбнулся Станислав Сергеевич.
Уплатив деньги за прокат и доставку смокинга в гостиницу, мы поехали в ресторан поужинать.
— Завидую я вам, Дон Николаевич, — сказал подполковник, поднимая за меня тост с рюмкой чистой водки, — завидую вашей молодости и тому, что вам пришлось заняться этой работой сразу, а не подходя к ней тернистыми путями. Знаю, что придёт пора, когда наших сотрудников будут готовить академии, и мы сами будем учить их, передавая свой опыт. За вас, уважаемый, за ваше будущее.
Глава 9
Представление императору проходило в десять часов в большой зале Зимнего дворца. Сановники, генералы, офицеры, чиновники различных ведомств, партикулярные люди. В числе последних был и я. Почти последним. За мной стояло ещё несколько незнакомых мне людей.
Царь шёл, останавливаясь перед представляющимися. Адъютант со списком шёпотом называл представляющегося. Дошла очередь и до меня…
— Доброе утро, Дон Николаевич.
Дверь моей палаты открылась, и вошёл главный врач госпиталя с каким-то мужчиной в белом халате, накинутом на плечи.
— Ну, что же, — сказал главный врач, — у нас к вам масса вопросов, но не по поводу вашего здоровья, а по поводу вашей возрастной ремиссии, но за этим мы будем наблюдать постоянно. А сейчас можете быть свободны. Вот ваш выписной эпикриз, а с этим товарищем вы, как мне кажется, знакомы.
Так, меня выписали из госпиталя. А кто этот товарищ, убей меня Бог, совершенно не помню. То ли склероз остался, то ли это было так давно, что память на такие расстояния просто не распространяется.
— Дон Николаевич, вы меня не узнаёте? — спросил незнакомец.
— Не припоминаю, — сознался я.
— Да Васнецов я, Дон Николаевич, — заговорил мужчина быстро, как будто я мог прервать его, — помните, нас наружники прихватили, когда я проводил тайниковую операцию.
— Какую? — не понял я.
— На входе в Армянскую церковь…, - уточнил Васнецов.
— Так, помню, я-то открутился от них, а вот ты как? — поинтересовался я.
— Да и я открутился, доказательств никаких, отпустили, — усмехнулся мой гость.
— Сейчас кем, как? — спросил я.
— Да полковник уже, начальник отдела, — скромно сказал Васнецов, — приехал с поручением от директора Службы внешней разведки. Приглашает вас к себе.
— С чего бы это? — удивился я.
— Не знаю, сие нам неизвестно, но приказано оказать вам помощь во всем и сообщить, когда у вас будет время приехать к нему, — сказал полковник.
— Тогда поедем ко мне домой, осмотримся и решим, — сказал я.
Сам Бог мне послал Васнецова. А, может, и не Бог, а его начальник, но новая встреча с Васнецовым должна что-то изменить.
После того случая у Армянской церкви меня перестали привлекать к обучению молодняка. Сказали, — достаточно, Дон Николаевич, отдыхайте. И как-то после этого сразу стали забывать обо мне. Все-таки было восемьдесят пять, а потом и поздравлять с праздниками перестали, думали, что умер уже.
Я надел свой спортивный костюм, сложил в полиэтиленовый пакет туалетные принадлежности и готов. Нищему собраться — только подпоясаться.
— Поехали, Васнецов, — сказал я, — тебя как звать-то?
— Сашкой, — сказал он и сразу поправился, — Александр Сергеевич.
— Поехали, Александр Сергеевич, — и я пошёл к выходу.
Внизу ждала «Волга» с водителем.
— Дон Николаевич, я в полном вашем распоряжении, — сообщил Васнецов.
Я кивнул головой. Сел в машину и задумался. Поездка по нынешней Москве сродни поездке на почтово-багажном поезде, останавливающемся на каждой станции и полустанке…
— Здорово, Казанов, — сказал царь.
— Здравия желаю, Ваше Императорское Величество, — отчеканил я так, как меня учил Станислав Сергеевич.
— Отписал мне Франц-Иосиф о твоих подвигах и о том, что возвёл тебя в рыцари своего ордена. Молодец. У меня своего ордена нет, но я жалую тебя потомственным дворянством. Служи честно, Казанов, — сказал царь и двинулся дальше.
— Рад стараться, Ваше Императорское Величество, — закричал я вслед царю.
Ещё через пару минут приём окончился. Ко мне бросились многие сановные особы с горячими поздравлениями. Мало кто удостоился такой беседы с царём, а раз беседа была дольше, чем положено по протоколу, то, значит, человек становится кем-то вроде фаворита. Откуда-то генералы, полковники и люди в расшитых позументами сюртуках узнали моё имя и отчество, пожимали мне руки, поздравляли, приглашали к себе, но распорядитель приёма подошёл и сказал мне, чтобы я шёл за скороходом, который ждёт меня у дверей.
Скороход вёл меня по каким-то коридорам, лестницам и остановился у ничем не приметной двери, кивнув на неё головой. Я постучал в дверь и вошёл.
За дверью находился большой кабинет с огромным письменным столом, приставным столиком на четыре человека, слева стенка-библиотека до потолка (а потолки старорежимные), маленький столик и два кресла у него.
— Уютный кабинет, — подумал я и услышал голос:
— Вот вы какой, Дон Николаевич. Что же, проходите, присаживайтесь в кресло. Я полковник Борисов. Давайте знакомиться…
— Приехали, Дон Николаевич, — вывел меня из задумчивости голос Васнецова.
Машина стояла у моего дома. А у меня ни ключа, ничего. Вот и приехал, называется.
— Пойдёмте, я провожу вас, — сказал Васнецов, — Екатерине Дмитриевне я позвонил, что привезу вас, так что все дома в порядке.
— Какой Екатерине Дмитриевне? — удивился я.
— Как какой? — в свою очередь удивился Александр Сергеевич. — Супруга ваша, она в госпитале работает.
— Ах, да, — спохватился я, — как-то не привык жену по имени-отчеству величать.
Похоже, что меня треножит не только одна Катерина.
Глава 10
Дверь открыла Катерина.
— Проходите, давно жду вас, — сказала она. — Александр Сергеевич, снимайте плащ, проходите.
Я как бы само собой разумеющееся. Все всё знают. Все в теме, а чего ждать от старика, которому через месяц должно исполниться сто восемнадцать лет? А что от него ждать? Реликт. Дуб. Пень.
Полноте, товарищи и господа лузеры. Я был знаком с первым радио, когда ваших дедушек и бабушек в проекте не было. Неужели вы думаете, что я всегда буду находиться на два шага позади молодёжи. Дудки. Когда я был списан всеми разведками мира, в том числе и нашей разведкой, я был в курсе всех дел и всё при помощи Интернета, с которым я познакомился раньше всех российских пользователей, сразу поняв его безграничные возможности. Но это не для всеобщего обсуждения. Сейчас я должен поступить как волк, который отлучился на минуту, а в его стае уже начали происходить необратимые изменения, спровоцированные молодыми волками, мечтающими о карьерном росте.