— Геля! Ангелина! — вдруг окликнул меня знакомый голос.
— Этьен!? — удивлённо воскликнула я, пытаясь понять, откуда доносится голос.
Я не сразу сообразила, куда нужно смотреть и потому бестолково оглядывала высокую живую изгородь, что была почти вровень с моим ростом. Мне, разумеется, никого не было видно. Сопровождавшая меня Цецилия, заметив моё замешательство, тоже принялась озираться и почти сразу, в отличие от меня, заприметила некроманта.
— Посмотрите на окна второго этажа, — шепнула мне демоница и для наглядности развернула меня в нужную сторону.
— Мы сейчас к вам спустимся, — лишь заметив, что его обнаружили, крикнул мне магистр Норн и отошёл от распахнутого настежь окна, в которое до того момента выглядывал, почти перевесившись через подоконник наружу.
— Давайте, пока вы ждёте магистра, присядем вон там, — Кики настойчиво потянула меня в сторону ближайшей лавочки.
Я дала ей себя отвести и усадить на нагретое солнцем деревянное сиденье и принялась ждать. Ожидание вышло не долгим. Спустя всего пару минут на дорожке перед нами появились двое мужчин. Кудрявую шевелюру Этьена я узнала бы из тысячи, а вот его пепельноволосый спутник с хищными чертами лица был мне совсем незнаком, даже в тех воспоминаниях о своём призрачном существовании, что так недавно вновь обрела, его тоже не было.
— Доброе утро, Гелечка, — наставник поравнялся со мною, склонился и по-дружески чмокнул меня в щёку. — Рад видеть, что ты идёшь на поправку.
— Доброе утро, — пробормотала я, внимательно вглядываясь в непривычно серьёзное лицо некроманта.
— Ангелина, позволь тебе представить господина Адама Зильхберта, — выпрямившись, церемонно представил мне своего спутника магистр. — Он будет тебя защищать.
— Госпожа Смирнова, приятно с вами познакомиться, — чуть склонив голову, произнёс представленный мне мужчина и изобразил улыбку на тонких губах.
— Мне тоже, — ровным голосом отозвалась я и, удивляясь своему спокойствию, спросила, глядя прямо в фиалковые глаза некроманта. — То есть меня будут судить, да?
Нет, конечно же, выслушав рассказ некроманта сразу после моего пробуждения, я в принципе понимала, что судебных разбирательств не избежать, но… Божечки, это ведь полнейший абсурд! Этот демон жестоко убил множество себе подобных, занимался незаконной деятельностью, чуть не убил представителей союзной державы, и теперь мою не слишком удачную попытку его остановить будут рассматривать в суде как преднамеренное убийство. Каково, а? Ну, бред же полный! Где-то в глубине души я надеялась, что у обвинителей всё же проснётся совесть и здравый смысл, и они отзовут своё обвинение, но, по-видимому, просыпаться было попросту нечему.
— Тебя и меня, — подтвердил Этьен, кривя губы в усмешке. — Парочка демонов не вынесла мук совести и вида оживших трупов, что покончили с собой. Помнишь, я тебе рассказывал? Так вот меня обвиняют в доведении их до самоубийства, так что будем сидеть на скамье подсудимых вместе. Но на самом деле нам нечего опасаться…
— Этьен, ты, правда, считаешь, что нам нечего опасаться? — не сдержалась и перебила его вопросом, прозвучавшим несколько истерично, за что тут же стало стыдно.
— Госпожа Смирнова, прошу вас, не тревожьтесь, — смерив хмурым взглядом магистра Норна, мягко произнёс господин Зильхберт и уверенным тоном, которому невозможно было не верить, принялся объяснять. — Оправдать вас будет очень просто, пожалуйста, поверьте мне на слово. На самом деле эти абсурдные обвинения легко опровергнуть, мы уже подготовили великолепную, не побоюсь этого слова, стратегию защиты, которую будет очень легко перевести в наступление. Нам даны были чёткие указания защитить вас и вывести обвинителей на чистую воду.
— Кем были даны указания? — озадачено спросила я, в принципе и так уже зная ответ.
— Разумеется, Советом, — вот теперь улыбка законника вышла более живая и правдоподобная. — Госпожа Смирнова, ещё раз прошу вас не беспокоиться на счёт суда. Можете считать, что дело уже выиграно, вам лишь надо будет поприсутствовать на нескольких слушаньях, рассказать, что помните и всё.
— И когда первое слушанье? — решила уточнить на всякий случай, чтобы хоть знать когда начинать активно мандражировать.
— Через два дня ровно в полдень, — без заминки отозвался он.