Мужчина наклонился, убрал руку, которой поддерживал, и усадил меня на постель, после чего осторожно расцепил мои пальцы и наконец-то смог забрать собственную рубашку из моих цепких ручонок. Когда его пальцы оказались на моих щиколотках, я к своему стыду только тогда осознала, что продолжаю обхватывать мужскую талию ногами. Божечки, стыд-то какой!
— Простите! — пискнула я, расцепив ноги и шустро подобрав их под себя.
— Ничего страшного, — отозвался другой мужчина, ехидно усмехнувшись. — Думаю, Алану всё понравилось.
— Этьен, ты можешь хоть иногда воздержаться от своих дурацких комментариев? — холодно произнёс тот, кого назвали Аланом. — То, что я до сих пор не набил тебе морду, ещё не значит, что я вовсе отказался от этой мысли. Не испытывай моё терпение, лучше скажи, почему Ангелина ничего не помнит из случившегося?
— Такое случается порой, когда душа была слишком долго отделена от тела, — пожав плечами, отозвался второй мужчина.
Этот был тоже очень красив, но в отличие от Алана слащавым не казался. Мужественные черты лица, тёмные кудри, лукавые фиалковые глаза… Стоять! Тут слишком сумрачно, чтобы разглядеть оттенок его глаз, но я откуда-то знаю, что они насыщенного фиолетового цвета.
— Память вернётся в ближайшие дни, — говорил тем временем кудрявые, пока я его разглядывала, но с каждым сказанным словом в голосе мужчины было всё меньше и меньше уверенности. — Или через пару недель. При самом плохом прогнозе восстановление памяти может занять месяц.
— Ты не договариваешь, — почти проскрежетал Алан и, поймав Этьена за ворот рубахи, прошипел ему прямо в лицо. — Правду! Я хочу услышать всю правду!
— Память может к ней и не вернуться, — сухо отозвался тот, сцепив пальцы за спиной в замок, но под чужим гневным взглядом стушевался и поспешно воскликнул. — В этом я не виноват! Это естественный процесс.
— И что нам теперь делать с этим естественным процессом? — устало поинтересовался Алан, присаживаясь рядом со мною на кровать.
— Рассказать всё, что произошло с Ангелиной с самого начала и тем самым возможно простимулировать процесс восстановления памяти, — отозвался Этьен, присаживаясь по другую сторону от меня. — Вы готовы нас выслушать, Ангелина?
— А у меня есть выбор? — сглотнув, задала исключительно риторический вопрос, почувствовав себя в самой настоящей западне.
— Вы, конечно, можете сделать вид, что ничего не происходит, но проще от этого жизнь не сделается, — хмыкнув, выдал кудряш и дружески подмигнул.
— А так хотелось, — со вздохом протянула я и тут же жутко покраснела, когда мой желудок выдал громкий заунывный вой с такими переливами, что мне захотелось залезть под кровать.
— Та-а-ак, сперва вам нужно поесть, — непререкаемым тоном заявил Алан, поднялся и, направившись к двери, объявил. — Сейчас вернусь.
— Гелечка, вживую вы ещё прелестней, чем в призрачном состоянии, — вкрадчиво шепнул мне на ухо Этьен, обдав мою кожу горячим дыханием, стоило только Алану скрыться за дверью.
— Кхм, — кашлянула я, стараясь как можно незаметнее отсесть от шатена чуть дальше. — Разве мы настолько хорошо друг друга знаем, что вы позволяете себе такие вольности?
— А разве нет? — кудрявый лукаво улыбнулся, забавно подвигал бровями и пересел ближе ко мне.
— Я вас не помню, — натянуто проговорила я и отодвинулась от него ещё чуть-чуть, чувствуя себя не в своей тарелке.
— Зато вас помню я, — мужчина снова подсел ко мне ближе и вновь зашептал мне на ухо, — очень хорошо помню и вашу прелестную родинку в виде сердечка.
— О-о-от-т-куда? — заикаясь и запинаясь, спросила я, забившись уже почти к самой спинке кровати и даже отгородившись от шатена подушкой на всякий случай.
Мой шок был вполне обоснован, ибо упомянутая родинка была расположена на груди в районе сердца и обычно была скрыта либо бюстгальтером, либо, как в данном случае, ночной сорочкой. То есть, чтобы узнать о наличии родинки, меня нужно было для начала раздеть и внимательно осмотреть упомянутую часть тела. Второй раз с момента пробуждения у меня задёргался глаз, а губы скривились в недоброй улыбочке, больше похожей на волчий оскал. Пальцы, держащие перед собой подушку как щит, сжались на уголках крепче, после чего я без предупреждения размахнулась и огрела Этьена по голове своим набитым пухом орудием, но тот вместо того чтобы предотвратить нападение, позволил мне ещё пару раз ударить его, после чего упал плашмя на постель и рассмеялся.
— За что?! — сквозь всхлипы и хохот вопросил он, прикрыв рукой только глаза.
— За то, что разглядывали то, что не следует! — прошипела я, напоследок швырнув в веселящегося мерзавца подушкой.