— А разве тебе не нравится моя спальня? — с наигранным огорчением спросил Норн, но заметив кислую мину появившуюся на моём лице, усмехнулся и проговорил. — Пойдём, покажу твою комнату.
И он повел меня в обратном направлении, прежде повоевав с замком на двери собственной спальни, который наотрез отказывался открываться с первого раза. Вести ему меня далеко не пришлось. Оказалось, что свободная гостевая спальня находится за соседней дверью. Этьен провёл меня внутрь, всё показал и дал время на распаковку вещей, сообщив напоследок, что как минимум пару дней мне придётся погостить в его доме.
Когда дверь закрылась за спиной некроманта, я обессиленно опустилась на край постели, понимая, что желания что-либо делать прямо сейчас, у меня нет. Упав спиной на мягкое покрывало, прикрыла глаза и попыталась расслабиться. Не дали. Щелчок дверного замка возвестил, что ко мне кто-то вошёл. Я не спешила открывать глаза и подниматься, уверенная, что вернулся магистр Норн. Ну, кто кроме Этьена ко мне может сунуться?!
— Тити мой! Слышишь?! Мой и только мой! — услышала я зловещий шепот, порывающийся перейти в визг. — Это я буду его невестой, а не ты! Я!
Ага, а вот и четырнадцатая невеста некроманта нарисовалась. Только этого мне для полного счастья не хватало.
Глава 3. Женская коалиция и мужская солидарность
Встанем, дамы, встанем в круг!
Встанем в круг! Встанем в круг!
Все друг дружке мы подруги
И поможем, если вдруг,
Сын жениться соберётся
Или рогом муж упрётся.
(кое-что о женской дружбе)
В бытность преподавателя мне случалось сталкиваться с разными студентами. Кто-то был умнее, кто-то не очень. Кто-то стремился добиться успехов в выбранной специализации, кому-то было всё равно, что будет написано в дипломе. Кто-то считал преподавателей непререкаемым авторитетом, а кто-то был уверен, что «существо», распинающееся у кафедры, не человек вовсе, а этакий раб для личных поручений, ведь мамочки и папочки заплатили за учёбу, а значит, купили чуть ли не весь университет с потрохами и всем преподавательским составом до кучи. Вот последнюю категорию я искренне ненавидела и презирала.
Были у меня две студентки: одна дочка прокурора, а папуля второй владел несколькими заводами. Девочки были в полнейшем восторге от самих себя и своего «высокого» положения, что частенько допускали вольности в отношении преподавателей. Многие терпели, понимая, что связываться с родителями этих студенток себе дороже. Некоторые пытались поставить зарвавшихся девиц на место, но быстро осаживались прилетевшими на вопли чад папусиками, начинающими с порога стращать всеми карами, какие только возможны. Кое-кто уволился, не выдержав подобного отношения. Я тоже уволилась. Не из-за малолетних пигалиц, пухнущих от вседозволенности, а, не вынеся политики руководства, которое готово было на пузе ползать перед любым денежным мешком ради крупной подачки. Но прежде чем покинуть стены Университета, сложив себя обязанности по преподаванию, я нашла этих нахальных малолеток и, не стесняясь в выражениях, высказала всё, что о них думаю. Шагая по коридорам к выходу, я с каким-то садистским наслаждением слушала визгливые вопли, нёсшиеся мне вслед, и испытывала чувство полного морального удовлетворения. Что нельзя сказать о нынешней ситуации. Визжащая над ухом девчонка порядком раздражала.
Я продолжала невозмутимо лежать на кровати, лишь позволив себе растереть пальцами виски, немилосердно нывшие от слишком громкого и противного звука. А ещё я размышляла, почему это поглазеть на подобный концерт не сбежалось всё остальное семейство Норн. Магия? Скорее всего, мелкая гадость использовала заклинание, чтобы никто не услышал её сольного выступления, затеявшегося исключительно ради меня. Божечки, какая честь! Я сейчас помру от счастья!
— …и он будет только моим! Мы поженимся, и будем счастливо жить вместе! — уже задыхаясь от воплей, выдала девчонка и сделала несколько глубоких вдохов, силясь восстановить дыхание.
— И умрёте в один день, — замогильным голосом предположила я, приоткрыв один глаз и скосив его в сторону Николет, после чего открыла второй, села на постели и холодно процедила. — Ну, что? Прооралась?
— Ты…. Ты…, - попыталась возмутиться малявка, но то ли скудный словарный запас ругательств, то ли остатки воспитания не дали ей закончить мысли и потому она решила попробовать меня запугать, но из этого тоже ничего дельного не вышло. — Да я… Да я тебя… Я…