- Это так-то не честно, мистер Дра̀гнил, - произнесла я, выходя из кухни.
Он подскочил с места и, сердито сводя брови, пошёл вслед за мной.
- Это ещё почему? – спросил он, идя вслед за мной в комнату.
- Потому что ты будешь знать обо мне всё, а я о тебе ничего, - прошептала я, точно зная, что он меня услышит, и взяла сумку с пола.
- И что же ты предлагаешь? – спросил он, внимательно изучая моё лицо. От этого действия я немного смутилась.
- Давайте задавать друг другу вопросы по очереди, - предложила я, обматывая вокруг шеи свой шарф. Он долго вглядывался в моё лицо, но затем, видимо, интерес взял своё.
- Задавай.
Я победно улыбнулась, а затем задала вопрос, который интересовал меня на данный момент больше всего:
- Сколько в твоём арсенале масок?
- Чего? – он поперхнулся воздухом, а затем посмотрел в мои глаза. – Что ты имеешь в виду?
- Ты никогда не ведёшь себя с кем-то одинаково, - пояснила я и, дождавшись пока он обуется и выйдет из квартиры, закрыла дверь на ключ. – Ты постоянно разный с различными людьми, ты даже по-разному ведёшь себя с остальными. Но это не выглядит естественно. По крайней мере, на мой взгляд. Как сколько у тебя масок?
- Я, - он начал что-то говорить, но затем неожиданно замолчал. Видимо, я загнала его в тупик. – Мне ещё никто не задавал настолько странные вопросы. Я не знаю. Много.
Я повернула в его сторону голову, даже не ожидая правдивого ответа.
- Меня заставлял отец учить японский, - спокойно произнесла я, выдыхая облачко пара. На улице, по сравнению со вчерашним днём заметно похолодало. – Помню, как я рыдала, когда он заставлял меня это делать. Но теперь я благодарна ему. Хоть за что-то.
- Он бросил вас? – спросил он, стараясь разглядеть на моём лицо хоть какие-то эмоции. Я спрятала большую часть лица в шарфе, чтобы он не увидел, как трясётся мой подбородок. Я с трудом сдерживала себя, чтобы не заплакать.
- Сейчас моя очередь задавать вопросы, - как можно веселее ответила я. – Итак, мой следующий вопрос: почему отец так резко отдал компанию?
Он неопределённо пожал плечами, смотря куда-то вдаль. Меня действительно удивляли его скулы.
- Он просто переписал на меня компанию и исчез, - ответил мой босс, засовывая руки с немного покрасневшими пальцами в карманы штанов. – Я же, вроде как, говорил, что я не хочу быть тем, кем я являюсь сейчас.
- Почему он так сделал? – спросила я. Меня действительно интересовал этот вопрос. Но он, посмотрев на меня, хитро улыбнулся:
- Вначале мой вопрос.
Я тяжело вздохнула. Даже спустя столько лет, мне всё равно было больно вспоминать об отце.
- Он бросил нас четыре года назад, когда Лекси было два. Она плохо помнит его, а я рада этому. Никто не должен разочаровываться в идеалах. А потом почти сразу после этого мама заболела раком. Я старалась тянуть её, как могла. Да, и она сама старалась тянуться ради меня и Лекси. И вот уже четыре года нет ни улучшений, ни ухудшений. Сейчас у него с его новой пассией растёт мальчик. Вроде как, его зовут Артур. И ему, наверное, уже два. Хотя, я вполне справляюсь со всем одна.
- Я не знаю, почему отец исчез, переписав на меня компанию, - просто сказал мистер Дра̀гнил, когда понял, что я закончила свой рассказ. – Может быть, он просто устал, а может, решил, что я слишком охренел, нехотя принимать его бизнес. Я не знаю. Он был не рад, когда узнал, что я хочу стать медиком. Но зато был очень рад, когда я стал моделью. Но вся эта гламурная жизнь не по мне. Ты просто не представляешь, насколько долго и муторно происходят все эти светские встречи. Пятидесятилетние женщины стараются показать все свои «достоинства», которые уже давно перестали ими быть, а мужчины просто приходят, чтобы выпить. Кстати, об этом. У тебя есть вечернее платье?
Я удивлённо перевела взгляд с дороги на него и отрицательно покачала головой.
- Ну, ничего, исправим, - просто ответил он, а затем, поняв, что я ничего не поняла из его намёков, пояснил: - Сегодня состоится одна из таких встреч. И я не очень хочу идти туда один. А ты, как мой секретарь, можешь там присутствовать. Так, ладно, всё потом, мне интересно дослушать, что будет дальше. Почему ты работаешь стриптизёршей в клубе, и знает ли об этом кто-то из твоей семьи?
Я тяжело вздохнула. Ну, видимо, придётся ему всё рассказать.
- Виктор нашёл меня на улице, когда меня выкинули с очередной работы, когда я в очередной раз врала про свой возраст. И предложил мне работу официантки. Позже, за более высокую цену, предложил работать танцовщицей. Но нет, я не стриптизёрша, я просто танцовщица, которая не очень рада своей судьбе. А в семье об этом никто не знает и, если узнает, то я даже не посмотрю, что ты являешься наследником большой компании. А кто у тебя есть из семьи?
- Никого, - просто ответил он, смотря куда-то вдаль. Мы почти дошли до работы. – Брат и отец, но я не особо близок с ними. Мать умерла во время теракта, закрыв меня собой. За это Джексон ненавидит меня. Он считает, что я виноват в этом. Да, хотя, я и сам виню себя в этом. Ведь это я в тот день вытянул её в торговый центр. Мне было всего семь. Я очень долго старался оправиться после шока, а после решил, что должен посвятить свою жизнь спасению чужих жизней, чтобы не повторилась история моей матери. Я понимал, что невозможно спасти всех, но я мог хотя бы просто попытаться. Именно поэтому я вступил в сообщество по защите окружающей среды, на собрание которого мы сегодня идём. Почему ты не можешь уйти из клуба?
- Я подписала с Виктором контракт, - слова как-то шли сами собой, и я чувствовала, что он тоже не чувствует неловкости, разговаривая со мной. – По этому контракту мне осталось танцевать ещё два года, а если я пропущу хотя бы один день, то мне придётся выплатить ему огромную сумму, которой у меня просто нет. Я бы и дальше продолжала танцевать, но мне не хватает денег на химиотерапию маме. И я пришла устраиваться на работу сюда. Вот и вся моя история жизни. Радуйся, ты услышал её первым. И вообще вряд ли её кто-нибудь ещё услышит. О, мы уже пришли.
Он улыбнулся мне, и, открыв передо мной дверь (из-за чего я, честно говоря, немного удавилась) я зашла внутрь, поздоровавшись с сидевшей на своей стойко й Никой. Все, находящиеся в холле неожиданно замерли, и во все глаза уставились на мистера Дра̀гнила и меня.
Под всеобщие взгляды мы молча дошли до лифта. Поднявшись на последний этаж, первым делом мы увидели, как Изабель ходила взад-вперёд на своих каблуках и нервно крутила что-то в руках.
Мистер Дра̀гнил натянул на лицо улыбку и вышел из лифта, раскинув руки в разные стороны, чтобы обнять её. Не знаю, почему, но от этого жеста мне стало смешно. Но она, видимо, не разделяя его радости, что есть сил, влепила ему пощечину. Его глаза распахнулись, и он удивлённо приложил ладонь к щеке. Не к той.
От этого жеста я тихо рассмеялась, а он, обернувшись, подмигнул мне. Почему у него такое хорошее настроение?
- Изабель, я не знаю, что тебе наговорила та брюнетка, но я честно не брал у неё номера, - изобразив удивление на лице, произнёс он, невинно хлопая глазками.
- Придурок, тебе двадцать два, а не семнадцать! – неожиданно закричала она, разворачивая перед ним какой-то лист. – Видели вчера в клубе, уехал домой со стриптизёршей?! Ты хотя бы понимаешь, сколько я отгрохала денег на то, чтобы эта статья не просочилась в прессу? Нет, ладно, к этому я привыкла. Но почему лица тебя и твоей секретарши на всех углах города, рекламирующих какой-то спортивный клуб? Своими выходками ты когда-нибудь доведёшь меня до белого каления!
И она, кинув мистеру Дра̀гнилу в лицо бумажку со статьёй и несколько листовок, гордо задрав голову вверх, громко цокая каблуками, ушла. Мистер Дра̀гнил крикнул ей вслед:
- Она танцовщица, а не стриптизёрша! И да, в душе мне всегда семнадцать! А с тем, как это звучало из своих уст, я почувствовал себя старым!
- Нашёлся мне большой мальчик! – крикнула она прежде, чем громко хлопнуть дверью в свой кабинет.
Он, улыбнувшись ей вслед, и подпрыгивая, как Красная Шапочка, когда несла пирожки бабушке, ускакал к себе в кабинет.