Кажется, я все-таки не превращусь в сосульку, а если совсем повезет, то, возможно, не очень сильно и заболею!
Когда я наконец-то ступила на землю, пройдя даже тот участок горы, где нет-нет да встречались небольшие островки снега, от облегчения даже рассмеялась. Голос был хриплым, смех каркающим, но это не отменяло моей несказанной радости, что на меня наконец-то больше не сыпался снег, а ветер почти совсем прекратил задувать под юбку. Не сказать, что мне вмиг стало тепло, но вера в лучшее гнала вперед, невзирая на гудящие от усталости ноги и искусанные в кровь губы. Сейчас, когда опасный участок остался за спиной и надежда выбраться из передряги живой крепла с каждым шагом, мне стало очень и очень страшно.
Ведь судя по тому, что видимость становилась все хуже, ночь была не за горами. А если вспомнить о том, что в клуб мы с Дианой выехали в девять вечера, то есть тогда, когда на улице было уже очень даже темно, то я могла с уверенностью утверждать: где бы я ни оказалась, это точно не Самара. Да и Жигулевские горы вроде у нас не настолько высокие, чтобы спускаться с них целый день и так и не дойти до подножья. Боже мой! Ни одна из гор Жигулевской гряды не покрыта снегом в то время, как внизу еще растет трава!
– Маргоша, куда ж тебя занесло-то, а главное, каким образом? – вслух я заговорила исключительно, чтобы хоть немного успокоиться.
Ходить могу, говорить могу, голова вроде все еще на плечах, а безвыходных ситуаций не бывает! Можно, конечно, сейчас сесть на ближайший валун и горько заплакать от пережитого кошмара и страха перед неизвестностью, но у меня были дела поважнее. Приближалась ночь, а в горах, насколько я помню, она опускается быстро и это совсем не городская темнота, разбавленная светом фонарей. Здесь, где бы это "здесь" ни находилось, совсем скоро станет так темно, что идти куда-либо будет опасным для жизни! А это значило только одно. Мне нужно искать место для ночлега. Спичек все еще у меня нет, костер я не разведу, спать на голой земле глупо, а значит, мне нужно что-то, из чего можно сделать подстилку. Перед глазами мелькнуло воспоминание веток незнакомого хвойного куста. Кажется, я знаю, на чем можно было бы спать, осталось только найти еще одну такую замечательную “елку”.
То ли удача наконец-то решила повернуться ко мне лицом, то ли хвойные на этой горе не были редкостью, но спустя еще около тысячи шагов, – да, я примерно считала, если только не сбивалась с монотонного счета на какие-то гениальные идеи, – я чуть в стороне увидела знакомый куст. Нет, конечно, куст был совсем другим, мой старый знакомый остался гордо стоять среди снега, но, кажется, я только что встретила его брата!
Никогда еще в своей жизни я так не радовалась опавшим иголкам, ведь нарвать достаточно веток, чтобы сделать себе лежанку, у меня просто не хватило сил. Слишком я устала от своего нисхождения с горы, будь она проклята! Именно поэтому дрожащими ногами, а потом и руками, мне пришлось сгребать хвою и формировать из кучи опавших игл нечто, напоминающее тюфяк. И вот тут-то я оценила свою юбку по достоинству! Сняв пояс с книгой и флаконами, следом я стянула юбку, радуясь, что банальный крой “солнышко” подразумевал в себе столько ткани! Мне как раз хватило, чтобы завернуться в нее как в спальный мешок. Очень тонкий, правда, но всяко лучше, чем спать без какого-либо “одеяла”. А для надежности я еще и ветками себя прикрыла. Не знаю, согреют они меня или нет, но, может, хоть сделают максимально незаметной для местной фауны, если вдруг ночами кто-то решит прогуляться по горным тропам.
Допив перед сном остатки настойки валерианы, я зарылась в своем “убежище” и, положив под голову книгу, провалилась в сон.
Слишком много впечатлений, слишком много страхов, нервы просто не выдержали и отправили меня в глубокий лечебный сон. Ведь инстинкт выживания самый сильный из заложенных в человеке, а выжить мне было просто необходимо. Утром предстояло решать очень много проблем и одна из них жажда.
***
Утро. Как много в этом слове!
Озябший нос, затекшая спина, исколотое еловыми иголками тело и першащее горло. В общем, к сожалению, вчерашние приключения на горе мне не приснились. А жаль.
Со стоном, скрипом и, о, ужас, парой крепких фраз, высказанных голосом завсегдатая питейного заведения, я выползла из своей “берлоги”.