Измотанный бессонными ночами и холодом отряд Данилова постепенно проигрывал. Все офицеры Каранелли хорошо разбирались в следах, хотя никто не мог сравниться с исчезнувшим Этьеном. А зная путь русских, французы легко предугадывали и перекрывали направления их будущего движения. Идти на прямое столкновение, когда противник многократно превосходил в вооружении, технике боя, Данилов не мог. Тем более, имея всего двадцать пять зарядов для пистолетов. Уходить удавалось лишь благодаря тому, что русские имитировали засады, оставляя на тропах поваленные деревья, разрытую землю, растянутую в траве веревку. Не желая больше рисковать, Каранелли проводил тщательную разведку подозрительных мест, теряя временя. Он действовал не спеша, но методично, сжимая пространство, в котором метались драгуны.
К началу четвертых суток после столкновения на хуторе, отряд Данилова оказался загнанным в небольшой сосновый лес, ограниченный болотами с юга и востока. С севера к нему примыкал Смоленский тракт, по которому непрерывным потоком шли французские войска. Путь на запад перекрывал отряд Каранелли, дожидающийся восхода солнца, чтобы не атаковать в утренних сумерках.
Драгуны понимали, что спастись шансов нет. Единственное, что оставалось – продать свою жизнь подороже. Но французов такое положение дел не очень устраивало. Забрать жизни драгун они были готовы, но платить за это своими не собирались.
– Андрей! – Данилов подъехал к майору. – До тракта чуть-чуть. Они сейчас начнут нас выдавливать на дорогу. Там непрерывно идут французы.
– Что прикажешь делать?
– Спешиться и остаться здесь. Спрятаться за деревьями. Ждать, пока лазутчики вплотную подойдут.
– Немного у нас шансов.
– Совсем мало. Тут важно, чтобы не заметили как можно дольше. Если подпустим шагов на пятнадцать-двадцать, наши пистолеты тоже оружие.
– А потом что?
– А потом все, Андрей. Фехтовать с ними бесполезно. Выстрелили – и разбегаться, кто куда. Может, кому повезет – живой останется.
Грохнул выстрел. Кивер, который висел на елочке, изображая спрятавшегося за ней драгуна, слетел на траву.
– Началось! Хорошо, сейчас отправлю уводить лошадей. Скажу, чтобы, как только отойдут, пусть сделают так, чтобы кони заржали.
– Подожди-ка…
Данилов прислушивался к чему-то, словно позабыл об Азарове.
– Отставить! – князь преобразился. – Все за мной! Только тихо. Быстро! Быстро!
Теперь и Азаров сообразил, что с тракта доносятся звуки перестрелки.
Князь больше всего боялся не успеть. А вдруг атака лазутчиков начнется раньше, чем драгуны достигнут границы леса?
Николай даже не выставил дозор сзади. Что бы поменялось, если удалось бы заметить настигающих лазутчиков? Спасение могло быть лишь там, впереди. Не сами же с собой схватились французы?
На границе леса драгунам открылась удивительная картина, которую смело можно было отнести в разряд чудес. По полотну тракта, разгоняясь навстречу друг другу, неслись французские гусары и русские драгуны.
– В ата… – застуженный голос Николая сорвался, но Азаров, мгновенно понявший замысел Данилова, зычным голосом подал команду:
– Взво-о-од! В атаку!
Вылетевшая из леса, одетая в большинстве своем в крестьянские тулупы, небольшая кучка всадников напугала наполеоновских гусар больше, чем драгуны на дороге. Решив, что они угодили в западню, французы смешались и бросились наутек. Драгуны вознамерились их преследовать. Но здесь до Данилова дошло, какой смертельной опасности подвергаются русские кавалеристы. С минуты на минуту к кромке леса выйдут в полном вооружении французские лазутчики. Тогда счет пойдет на сотни убитых.
Вылетев на дорогу, князь вскинул палаш и попытался крикнуть. Голос опять отказал.
– Данилов?!
Удивленными глазами на Николая смотрел майор Васильев, старый приятель, с которым еще под Фридландом командовали ротами в эскадроне Тимохина. Черт побери! Что же это, если не чудо? Родной полк пришел на помощь попавшим в беду товарищам!
– Да! Где командир? – просипел князь.
Майор среагировал мгновенно.
– Да вот же он! – Васильев показал на Залесского, стоящего на дороге.
Подлетая к командиру, Данилов сообразил, что тот может и не узнать его сразу.