Большая часть работников была в разъездах, мотаясь по стране, заключая сделки, контракты и соглашения, после чего коллеги, кооперируясь с такими же работягами, но из других организаций, налаживали транспортировку, сортировку, складирование, учет, расход, перерасчет, куплю, продажу и прочее говно.
Макс хотел бы быть одним из них.
С детства мечтал стать чем-то вроде дальнобойщика. В его представлении эта работа тупо не имела минусов — кати себе вдаль, проглатывая колесами километр за километром, новые места, новые люди и новые эмоции, красота и романтика. Всяко лучше, чем потеть в офисе, перекладывая бумажки. О том, что будет делать если ночью где-то между Мухасранском и Хрензнаетгдеево, у него накроется движок в -53 °C он как-то особо не задумывался. Хотя, если так-то углубиться в его биографию, то он согласился бы на любую работу где его общение с людьми, которые ему не нравятся, сведено к минимуму.
С натяжечкой, но Макс не отказался бы работать в коллективе, где он один из равных. Где ему нужно выполнять только служебные обязанности, которые четко регламентированы в трудовом договоре, а если что-то другое и поручали, то в виде вежливой необязательной просьбы, а не приказным тоном и еще шипеть сквозь зубы, когда он что-то делает не так. Ебать, кто бы мог подумать, что человек не имеющий ни малейшего опыта в конкретной сфере деятельности будет люто косячить, когда его запрягут в ней безвозмездно вкалывать, как папа Карло.
Стрельникову не нравилось, что он по определению был кому-то что-то должен.
Как говаривал его ныне покойный знакомый, "кому был должен — тем прощаю." В то время, услышав эту фразу, Макс так и не понял ее смысл, но сейчас все больше и больше склонялся к ее пророчески-фаталистической философии.
Ты должен всем от рождения.
И как же, блять, это бесит.
Ты должен до гробовой доски своим родителям, что как-то не соизволили у тебя поинтересоваться, а хочется ли тебе рождаться в точке пространственно-временного континуума, где из стабильности только бедность, липкая безнадежность и сырая плесень бессмысленной цикличности самоистязания, поддавшихся на ложные посулы. И всем будет, как-то плевать какими они были родителями. Директива Доминика Торетто "Нельзя отворачиваться от семьи, даже если семья отвернулась от тебя", как-то через раз работает. Чисто физически нереально сложно заставить себя, не то, что помочь по хозяйству, финансово и эмоционально, человеку, что превратил первые десятилетия твоего пребывания в этом мире в кромешный Ад и Израиль. Тебе сложно о нем просто вспоминать без вспышки гнева, выливающегося в насилие или разрушение всего, что попадается под руку. Возможно, это можно перерасти. Не нужно, а можно. И плюньте в лицо тому, кто спизданет, будто старые обиды нужно рано или поздно простить. Они прощаются, только когда обидевший уже кормит червей. На земном шарике существует не так много людей, у которых хватит похуизма и здравого смысла, чтобы простить, например, сломанное бедро, вывихнутые пальцы и частую сетку шрамов на спине от непрестанных избиений ебучим проводом. И после этого общество, которое понятия не имеет, что творилось за закрытыми дверями и насквозь лживой картинкой образцово-показательной ячейки общества, смеет что-то предъявлять о долге, долге за появление на свет. Еще больше керосина в огонь подливают сами родители. Если они окончательно не превратились в низший слой общества, от которых даже бомжи с наркоманами нос воротят, то… сука, Макс едва мог сдержать свою ненависть, когда ему неприкрыто в лицо врали о том, что, ебать, он конечно, лживый пидорас. То есть, не было всего этого?! Не было, ты чего, все придумал, не наговаривай на нас…
Стрельникова бесило это.
Бесило, что он должен тварям, которые болт на него клали.
Должен отдать долг Родине, пойдя и сдохнув где-то в канаве от пневмонии, таская мешки цемента и кирпичи на дачу какого-то зажравшегося генерала. А ведь он как-то не припомнит, что у кого-то что-то занимал.
Должен работать, чтобы просто не подохнуть от голода в зябкой тьме отключенных коммунальных услуг.
Должен не плакать, когда ему, блять, больно. И спрашивается почему?