Сильвер кивнула и отступила назад. Она подмигнула Анджеле, как бы говоря: «Какой интересный мужчина».
— Отвратительный ожег, Рон, — Джордан не пожалел сарказма. — Снова играл со спичками? Ты чуть не спалил общагу в университете, и не единожды, как мне помнится.
— Детские игры, — издевательски заметил мужчина, хотя с гордостью дотронулся до шрамов на лице, что выглядело и впрямь очень по-детски. — А что до лица, то это несчастный случай с воспламеняющимися химическими элементами в лаборатории.
— Не такой уж и несчастный, — пробормотал Джордан.
Лэйрд приподнял раненую руку.
— Знаменитый кардиохирург оставит собственноручно подстреленную жертву истекать кровью?
— А какую роль это сыграет на пресс-конференции? — Джордан улыбнулся. — Эй, поздравляю с карьерным ростом: от аморального врача до аморального агента ЦРУ.
— Он не из ЦРУ.
Прохладная ремарка Сильвер вызвала испуганный взгляд Поджигателя.
— А ты кто такая, мать твою?
— Я из ЦРУ, — ответила ему Сильвер. — А десять лет назад я работала осведомителем в твоей компании, хотя и не жду, что ты меня вспомнишь. Также как и то, что кто-то из Смарттека решил, что мне пора умереть на операционном столе, когда я прокололась на очередном задании.
— Смарттек? — Переспросила Анджела, будто бы плохо расслышала.
Сильвер протянула руку:
— Анджела, хочу познакомить тебя с твоим боссом и одним из основателей Смарттека, Роном Лэйрдом.
Удивление Анджелы было непередаваемо. Она никогда не упоминала Лэйрда при Джордане, потому что никогда не встречалась с ним лично, к тому же она проработала в Смарттеке всего год и всегда имела дело с Брандтом, а не Лэйрдом.
Любой контакт с Лэйрдом за все время, что она там проработала осведомителем, сводился к нулю. Она была опасна, за ней, скорее всего, следили, и очевидно, что это она была на мониторах Лэйрда, но никак не наоборот.
Сильвер продолжила, и для Джордана ситуация начала проясняться.
— Можно сказать, что я интересуюсь вами и вашей компанией уже довольно давно, — сказала она Лэйрду. — Вы используете государственные контракты для собственной наживы и тайно проводите биовоенные исследования, не говоря уже о частом исчезновении ваших осведомителей и их ресурсов, когда они становятся не нужны.
— У тебя нет доказательств, — ответил Лэйрд. — Никаких доказательств.
— У меня есть доказательства, что вы проводите запрещенные эксперименты. — Тихо возразила Анджела. — Даже то, как вы воспользовались мной, чтобы убрать человека, который, как полагали, предал вас. Я все вспомнила, доктор Лэйрд, все, что стерла из своей памяти, так что меня вы не заткнете.
Лэйрд оставался бесстрастным, и довольным собой:
— Что, не этично исследовать собственный мозг? Я же был твоим любимым объектом, Анджела — Альфой 10. Все остальные изображения были всего лишь фикцией, а те люди, с которыми ты проводила интервью, были студентами, которые думали, что являются частью исследования по изучению врожденного интеллекта, или чего-то в этом роде.
— А Питер знал об этом? — Голос Анджелы сорвался от неверия.
— Питер был слишком занят маркетингом «Ангельского Личика», чтобы как следует контролировать твою работу, поэтому этим занимался я.
— Но Питер должен был знать. Он же послал мне электронное письмо с инструкцией. — О, Боже, так это были вы!
Джордан отпустил Анджелу и направился к Рону Лэйрду. Чем дольше он слушал, тем, больше понимал, на какую крайность готов был пойти этот человек. Не то чтобы он был сильно удивлен. Рона исключили из медицинского университета и ординатуры нейробиологии за сомнительное поведение. Он так и не стал практикующим врачом, но зато занялся исследованиями, что было очень пугающе, учитывая его извращенный мозг.
Джордан заставил себя посмотреть на него, словно хотел проникнуть в душу этого человека, если такое вообще возможно. Было очень тяжело поверить, что его прежний друг всегда был таким.
Ведь что-то же должно было превратить его в такого расчетливого и жестокого человека.
— Ты не церемонясь использовал мою идею дистанционного датчика, не так ли? — сказал Джордан. — Ту, которую я бросил, уверенный, что ею воспользуются в корыстных целях. Ты хотел купить права на деньги своей семьи, а я отказался, поэтому ты просто украл ее. Сейчас ты используешь ее со своими программами и суперкомпьютерами, посягая на самое древнее человеческое право — право на собственные мысли. Это тот эксперимент, про который все время говорила Анджела, тот, который, как я думал, не существует.