Когда она училась в средней школе, он запретил ей встречаться с кем-либо, но она познакомилась с мальчиком и полюбила его. При попытке сбежать они попали в аварию, и серьезно раненый молодой человек попал в больницу.
Он не вынес операции и умер. Она поняла почему, когда увидела оперирующего врача. Это был ее приемный отец.
Она знала, что он никогда не даст ей уйти, и поэтому отчаялась сбежать. Однако причудливая череда событий предоставила ей шанс для побега. Однажды она обнаружила приемного отца, когда у того случился сердечный приступ. Он сказал ей использовать дефибриллятор, но когда первый разряд не помог, приказал увеличить напряжение. Она колебалась, и тут оба осознали, что баланс власти в их отношениях сдвинулся. Он в гневе закричал на нее, угрожая разрушить все, что она любила. И это стоило ему жизни.
Он сам до этого настроил аппарат для своих врачебных целей, и когда она увеличила напряжение, то его сердце остановилось, не выдержав сильного удара электричества.
Именно в тот момент она поняла, что способна на убийство. И возможно именно тогда на свет появилась Лицо Ангела.
— Она совершила еще два преступления после случая с отцом, — сказал агент Джордану. — Оба были врачами, и у обоих был спровоцирован сердечный приступ.
— Путем применения дефибриллятора? — Джордан был одновременно шокирован и заинтригован. — Если вам известно о ней так много, то почему вам до сих пор не удалось схватить ее?
— Все не так просто. Одно время она была одним из ценнейших информаторов разведывательного сообщества. Ее источником являлся один гений-затворник, который изобрел новые технологии для ведения биологической войны и затем попытался продать их покупателю, предложившему большую цену. Никто кроме Лица Ангела не смог бы получить к нему прямой доступ. И когда ей это удалось, он безнадежно покорился ее чарам, как и все остальные. Она смертельно опасна, доктор. У нее внешность ангела, но на самом деле она дьявол, дьявол с миловидным личиком.
— Этого парня она тоже убила?
— Как вы догадались? — агент внимательно посмотрел на него. — Кто-то убил его, но почерк преступления другой, причина смерти — отравление.
Джордан потер затылок, обдумывая все, что он только что услышал.
Какая-то часть его была странно очарована этой историей, но он не хотел принимать в этом участие.
— И чего вы хотите от меня? — спросил он.
— Мы хотим, чтобы вы помогли нам выманить ее.
— Я? Но почему я?
— Вы доктор номер четыре. Следующий в ее списке жертв.
Это было настолько абсурдно, что Джордан едва не засмеялся. Деревянные полы заскрипели под его ногами.
— Зачем ей убивать меня?
— Потому что она одержима вами, так же как была одержима остальными. Вы должны понять: она выросла в камере пыток. Она была полностью во власти богоподобного доктора, который заставлял ее чувствовать ответственность за все его отвратительные деяния, даже за те, которые он совершал против нее. Как и многие военнопленные, она выжила лишь благодаря своим фантазиям.
— Фантазиям о врачах? — спросил доктор. — Но ведь ее мучил именно врач.
— По словам нашего психолога, она выдумала себе собственного идеального доктора, который был достаточно силен, чтобы противостоять ее приемному отцу и вызволить ее из того ада, в котором она жила. Это поддерживало ее, когда она была ребенком, но когда девушка стала старше, фантазии приобрели более романтичный характер, и теперь доктор не только спасал ее, он в нее влюблялся.
— Я все еще не понимаю, какое отношение это имеет ко мне.
— Вы поймете, — резко произнес агент, — Поверьте мне, вы поймете.
Он шагнул глубже в тень веранды, при этом не прекращая свой рассказ.
— У ее отца было полно медицинских газет и журналов, и она стала интересоваться врачами, о которых читала. Но по мере того, как ужесточались наказания и ей становилась все хуже, ее фантазии стали превращаться в манию. Они становились более одержимыми и безумными. Со временем герой ее фантазий стал безупречным, идеальным, словно божество, и никто не мог сравниться с ним.
Он толкнул гамак и тот начал покачиваться.
— Когда она натыкалась на статьи о людях, подобных вам, героях прессы, она сохраняла каждый клочок бумаги, какой только могла найти. Но, в конечном счете, не важно, кем был доктор, она находила в нем недостаток, и именно в этот момент ее фантазии становились паранойей. Ее разум мог воспринимать только крайности: если ее спаситель не был идеальным, то он являл собой воплощение зла, таким же, как ее отец. Третьего варианта не существовало.