- Бум! - Мое сознание померкло. Последнее, что я запомнил, были обломки нашего дома, летевшие сверху. Я инстинктивно попытался закрыть голову руками, стараясь вдохнуть ушибленной грудью….
Глава№3
Я ползу по снежному коридору, который мы выкопали с ребятами в ущелье с фонариком. Родители не знают об этом. Какой дурак скажет, что мы убегаем в такую даль от деревушки на крайнем севере, чтобы никто нам не мешал? Правильно – никто. Нас, тем более, здесь много, ребят десять. Так что, думаю, разберемся, что нам делать. Лопаты принесли из дому, а у кого не было, нашли железки всякие, коими была обильно усеяна наша свалка, и копали почти месяц наши туннели. Так прикольно, в этом месте снег не тает вообще, не успевает за короткое лето. И получается, что пласт за пластом, год за годом здесь получалась плотная конструкция изо льда и снега. Вниз выкопали на несколько метров, а потом каждый сам стал туннель копать, чтобы не мешаться друг дружке. Копали, копали. Копали, копали. Хотели сделать негласный конкурс на самую лучшую цепь туннелей и шахт. Так уютно в них было. Внутрь залазишь, и ветер уже не дует, кажется, что мы чукчи какие-то и шторм пережидаем. Играли там каждый день, когда получалось, пока не промокали. Не знаю, что именно произошло, но неожиданно для меня, ледяная конструкция прижала меня со всех сторон, так что я не смог шевелиться. Лед, колкими и холодными кусками, обжигающе впился мне в лицо, а грудь сдавило и мне стало трудно дышать. Фонарик еле видно светил через пласт снега и льда где-то сбоку, сжатый в моей руке. Поначалу, я пытался пошевелиться и развернуться, чтобы ползти назад, к выходу. Но тщетно, меня, как будто завернули в плотное снежное тесто. Дыхание учащалось, паника подступала к горлу комком страха. Артем! Олег! Сережа! – Выкрикивал я имена товарищей, но те меня, наверное, не слышали под толщей снега. И тогда я принялся вопить и дергаться, в своих свободных миллиметрах пространства, словно мушка, попавшая в паучью сеть, все еще не до конца веря, что это конец. Мне не хотелось верить, что я могу вот так вот умереть. Отчего я умру раньше? От нехватки кислорода? От голода? Или медленно замерзну? Истерика захлестнула мои голосовые связки, и я кричал не останавливаясь. Казалось, что дышать становится все трудней и трудней, что пространство стало еще уже, и вконец раздавит меня. Мне же всего двенадцать, я не хочу умирать.
- А! А! А! А! А! А! А! А! А! А! А! – Голосил я, когда что-то твердое стукнуло меня в голову и исчезло в снегу передо мной. Я замолчал и передо мной снег стал исчезать, и я увидел свет фонарика и довольное лицо Артема. Он сказал, улыбаясь, откопав мое лицо: «Что испугался?». Он даже не понял, насколько я напуган, и рад его видеть. Мне тогда хотелось броситься ему на шею и заплакать. Оказалось, что я копал наискосок и больше вглубь, а он был где-то надо мной, когда его «пол» и мой «потолок» рухнули. Он вылез, и хотел, уже было, уползти наверх, когда услышал, что я ору внизу, и тогда он вернулся….
Темно. Холодно. Вокруг плач и крики. Где я? Что произошло? Может, я умер? Нет, раз понимаю, что трудно дышать, не умер. Значит, потерял сознание. Как долго я был без сознания? Новый год, взрыв. Что-то припоминаю. Нет, это мне не приснилось. Все на самом деле произошло. Война, все-таки случилась. О, Господи! Пытаюсь пошевелиться и чувствую, что прижат к земле. Так сильно, что рыхлая почва подо мной продавлена. Пробую снять с себя это что-то. Похоже, что это массивная бетонная плита. Упираюсь согнутыми в локтях руками, и жму от себя. Чуть-чуть она приподнялась и снова легла поверх, прижав меня. На лицо посыпались мелкие камешки и битое стекло. Закрываю глаза и рот, отворачиваю его в сторону. Но мне показалось, что свет мельком показался мне через образовавшуюся щель. Значит, что я близок к поверхности. Все тело саднит от порезов и ссадин, кажется, что я сплошной синяк, сплошная гематома. Попробовал пошевелиться, насколько это возможно. Вроде, все шевелится, вроде ничего не сломал. Повезло, наверное.
Светка! Она же была со мной.
- Света!! СВ-Е-Е-Е-Е-ЕТА-А-А! – Начал кричать я, что было сил, но закашлялся, задыхаясь от пыли. Никто не отозвался, только приглушенные стоны и плачь. Кто-то наверху тоже зовет кого-то. Кто-то просто орет, возможно, раненые.