Видео всех трех видов эксперимента смотрите в приложении.
Личное мнение: Изучение вируса «АСКЕТ» необходимо продолжать до полного понимания возможностей применения в военном деле, и в случае возможного проявления вируса разработать антидот. Полное действие вируса является пока для нас не понятным.
12.03. 20……. Полковник отдела активно применимых разработок ПСИ-Отдела. Павлов. С. Г.
--------------------------------------
ГЛАВА№2
31 Декабря 20… года.
Сегодня праздник, новый год. Буквально через пять часов президент скажет свою речь и куранты начнут отбивать свои двенадцать раз.
Только успел заскочить домой с работы. Хоть и праздник сегодня, но раньше шести никто не отпускает. И пришлось сидеть до последней минуты на попе ровно и выслушивать веселые откровения пьяных сослуживцев. Работы нет, а праздника им хочется больше обычного, потому что «НОВЫЙ ГОД».
Что они ждут от нового года? Повышения цен? Налогов?
Не знаю почему, но ненавижу пьяных людей. Возможно, это связанно с воспоминаниями об отце, врезавшиеся мне в память. Тот, «весельчак» был, ни один праздник не давал спокойно семьей отпраздновать, даже гости не мешали ему начать рвать на себе одежду с криками о ненависти к своей ненаглядной семье. Страшно было, сидишь, улыбаешься вместе с ним, подаркам радуешься. Он весь такой обаятельный, женщинам ручки целует, анекдоты рассказывает, байки травит. А я напряжен, знаю, что скоро это закончится, как только в его голове пружинка щелкнет. Весь замечательный и хороший, он неожиданно начинал стеклянными глазами смотреть по сторонам и странно дышать. Как сейчас помню, он в этот момент пах кислятиной. Запах кислого молока от него исходил. Я еще долгое время думал, что так все злые люди пахнут, кислятиной. Посмотрит по сторонам и первым делом меня, как всегда замечает. В этом плане, я у него «любимчиком» был. Он неожиданно кидал в меня тарелку или чашку, а я быстро прятался под складной стол-книжку, который ставили на праздники, и плакал. Нет, мне не было больно, только чуть-чуть. Мне было обидно, что родной отец поступает со мной именно так, ни за что. Гости и мама начинали его успокаивать, но отцу это только нравилось, и он начинал быстрый стриптиз показывать, с перевертыванием стульев и тарелок. ВЫ МЕНЯ НИ ВО ЧТО НЕ СТАВИТЕ!!! Я КАПИТАН ТРЕТЬЕГО РАНГА!!! – кричал он, разрывая на себе майку, потому что разорванная рубашка уже полетела в кого-то из гостей. Самое страшное, что в нем было – это стеклянные, холодные глаза. В них что-то чужое было, нечеловеческое. Гости постепенно перестали к нам ходить и под любым предлогом старались нашу семью тоже не приглашать. А я вырос и в один из таких праздников сломал отцу нос. Да, я получил удовольствие от этого. Хотя, нет, не от этого. А оттого, что, наконец, перестал его бояться. Перестал прятаться под «своим столом» и трястись от напряжения, ожидая очередную кружку в голову, в честь очередного семейного праздника. Случилось это в пятницу тринадцатого в полнолуние, во время празднования старого-нового года. Нет, честное слово, так вот совпало. Помню тот вечер до мелочей. Мы пришли домой с мамой. Мы тогда ходили за покупками. Мандарины, хлеб и по мелочи всякого взяли, чтобы не ходить в праздники в магазин. А он сидит в куртке на кухне, и стеклянными, страшными глазами смотрит. Вокруг стекло от битых тарелок и продукты из холодильника вываленные валяются. Он курил и пускал сигаретные клубы дыма.
Мама всегда хотела мира в доме. Все двадцать лет их совместного проживания она хотела мира. И ей иногда казалось, что у нее это получалось. Просто казалось. Она обманывала себя, говоря, что все хорошо и это бывает у всех. Она прощала ему все, даже безразличие, которое он к ней испытывал. И тогда, в тот вечер, она тоже отправила меня в комнату, чтобы я не провоцировал отца. Я сидел в комнате и слушал не четкий бубнеж папы и крикливый фальцет матери. Они, когда разговаривали, даже просто разговаривали, не ругаясь, мне казалось, что они ругаются. Настолько часто это случалось. Голоса повышались и, наконец, перешли на крик. Судя по звукам, он встал и пошел, мама засеменила следом. Я слышал, как открылась одна дверь, которая была в моей комнате, затем дверь в зале с грохотом распахнулась, но меня там тоже не было. Я знал, что, сейчас распахнется и эта дверь, за которой я сидел, и меня трясло от нервотрепки, криков, приближающихся шагов и грохота. Когда он ногой открыл дверь, и та повисла на одной не поломанной петле, я уже все решил и знал что сделаю. Знаете, это, как просветление. Страх куда-то уходит, а на его место приходит стыд, за него, за тот страх. А следом, мгновенно приходит уверенная ярость к тому, кто вызывал у тебя этот животный страх и стыд за него. Как будто кто-то говорит тебе: «Все, хватит» и ты соглашаешься. Поэтому, когда он только открыл рот, чтобы полить меня очередной гадостью, я вскочил и всем весом ринулся на него. И с размаху кулаком ударил его в скулу под левым глазом. Он упал, и с рассеченной кожи пошла кровь. Отец не ожидал этого и ошеломленно схватился за щеку и посмотрел на красную каплю, оставшуюся на пальцах руки. Он спросил тихо: «За что?». Как будто он не понимает за что. Но через секунду, когда я собрался уйти, он вскочил и со спины огрел меня табуреткой. Подло, как и полагается подлецу. Но деревянная табуретка разлетелась на составляющие, оставив в его руках массивные ножки. Больно стало только на один момент, потому что некогда было думать о боли. Мы сцепились с ним и принялись бороться. Я провел удачную подсечку, и мы покатились по полу. Я не хотел больше делать ему больно, меня так воспитали, отец все-таки. Мне хотелось, чтобы он понял, что хватит себя так, по-скотски, вести. Я старался его зафиксировать, чтобы он не шевелился и сдался. Но отец впал в невменяемое состояние и ожесточенно сопротивлялся, тогда я лбом ударил его в переносицу и свернул нос на сторону. Он потерял сознание. Кровищи было. Я плакал, потому что не желал этого делать, но он не оставил мне выбора.