— Нет. Впрочем, дверь оказалась запертой. Надин обычно встает к моему приезду и сама открывает дверь, а потом идет готовить завтрак.
— Вы обычно входите в дом через парадную дверь или через кухню?
— Через кухню.
— Что вы увидели, когда открыли дверь?
Подбородок мистера Виника мелко задрожал.
— Сначала ничего. Шторы были задернуты, и свет выключен. Темнота. Я решил, что Надин проспала…
— И что вы сделали?
— Я включил на кухне свет.
— Что вы увидели?
Мистер Виник проглотил комок в горле. Он открыл рот, но сказать ничего не смог. Закрыл рукой глаза.
— К-кровь… — наконец не без труда выговорил он. — П-повсюду одна кровь… Только я сначала подумал, что это к-кетчуп. Я решил, что она уронила бутылку с кетчупом, та разбилась и кетчуп брызнул во все стороны. А потом… а потом я все понял. Страшно испугался. Подумал, что она, видимо, сильно порезалась. Очень сильно. Я громко позвал ее, стал искать, прибежал в спальню… — Он запнулся, будучи не в состоянии продолжать дальше. Его начало трясти, и он не заметил, как Дейн и Трэммел поднялись и отошли, оставив его наедине с его горем и ужасом.
Наконец появился Ивен Шаффер со своим помощником. В руках у них были чемоданчики с инструментами. Они сразу же ушли в спальню, чтобы попытаться найти те следы, которые еще не успели затоптать. Почти сразу же вслед за ними приехал лейтенант Гордон Боннес. Он пораженно застыл на пороге и пробормотал:
— Срань господня!..
— Выражает наше общее мнение, — сказал Трэммел, повернувшись к Дейну. Они подошли к лейтенанту.
Боннес был совсем неплохим парнем, хоть и приехал из Калифорнии, во-первых, и порой очень странно смотрел на жизнь, во-вторых. Возглавляя подразделение в департаменте, он был максимально честен, насколько это было возможно в его должности. К тому же терпимо относился к различным причудам и привычкам детективов, которые работали под его началом. Тут уж ничего не скажешь.
— Чем пока располагаете? — спросил Боннес.
— Имеется в наличии потерпевшая леди, которую изрубили в фарш. И муж, который в это время находился на работе. Мы, конечно, проверим его алиби, но я печенкой чувствую, что он чист, — ответил Дейн за двоих.
Боннес вздохнул,
— Может, любовник?
— До этого мы еще не дошли.
— О'кей. Поторапливайтесь. Боже мой, вы только взгляните на эти стены!
Они перешли в спальню, и лейтенант побелел как мел.
— Срань господня! — вновь проговорил он. — Это просто бред сумасшедшего!
Дейн бросил на него задумчивый взгляд и почувствовал, как у него в животе что-то екнуло. Холодок страха пробежал вверх по позвоночнику. Бред сумасшедшего. А ведь верно, все это было похоже на больной бред. И с той минуты он уже встревожился не на шутку.
Дейн присел на корточки рядом с долговязым и тощим Ивеном, который пытался отыскать на полу какие-нибудь волокна ткани, волоски — словом, все, что поддается анализу и способно раскрыть свои секреты.
— Что-нибудь нашел?
— Об этом ты меня спросишь, когда я закончу анализ в лаборатории. — Ивен огляделся по сторонам. — Если мы отыщем ее пальцы, это может нам очень серьезно помочь. Может, удалось бы извлечь из-под ногтей кусочки содранной кожи преступника. Мои люди работают вокруг дома. Впрочем, поблизости нет ни одной помойки, куда убийца мог бы выкинуть пальцы.
— Ее изнасиловали?
— Не знаю. Явных следов спермы не обнаружено.
Ощущение тревоги у Дейна нарастало. Дело об убийстве, которое хоть и выглядело из ряда вон, но на первый взгляд не предвещало больших проблем с точки зрения расследования, с каждой новой минутой все больше усложнялось. Инстинкты редко подводили Дейна, а сейчас они посылали в его мозг предупредительные сигналы, сравнимые по мощности разве что с целым духовым оркестром.
Он пошел по кровавому следу к его началу — на кухню. Трэммел присоединился к нему, и они оба оказались в маленькой, но уютной комнатке. Осмотрелись вокруг. Надин Виник явно любила готовить. Кухня была буквально набита всякими современными штуковинами! Сверкающие кухонные электроприборы, множество чистых, но явно находившихся в частом употреблении кастрюль и сковород, которые висели на специальных крючках над рабочим столиком. Особое место для разделки мяса в углу столика и над ним на стене — полный набор ножей «Ginsu» за исключением того, который послужил орудием убийства.
— Как этот сучий потрох пролез в дом? — буркнул Дейн. — Тут вообще кто-нибудь проверял версию взлома? Или все успокоились на том, что бедняжку уработал собственный муж?
Трэммел долго служил вместе с Дейном и уже научился разбираться в своем напарнике.
— У тебя есть предчувствие? — спросил он.
— Да. И очень нехорошее.
— Может, у нее был любовник?
Дейн пожал плечами.
— Может. А может, и нет. Просто у меня что-то екнуло внутри, когда лейтенант заметил, что все это похоже на бред сумасшедшего. И действительно, похоже. Это меня и тревожит. Пошли, может, удастся понять, как он проник в дом.
Долго искать не пришлось. В нижней части сетки от москитов, которая была натянута на окне во второй спальне, они обнаружили небольшой надрез. Сетка была на месте, но расстегнута, и щеколда на окне была открыта.
— Я пойду за Ивеном, — сказал Трэммел. — Может, ему удастся снять «пальчики» или найти какую-нибудь нитку.
На душе становилось все поганей. Взлом окна высвечивал это дело в совершенно новом ракурсе и указывал на то, что тут «работал» неизвестный. Вор, который лицом к лицу столкнулся с миссис Виник и которому пришлось пойти на убийство? Не похоже. Застигнутый хозяевами, вор, как правило, бросается удирать, но даже если бы ему пришлось убить, он сделал бы это быстро. А миссис Виник убивали долго и люто. Нет, на вора не похоже. А вот на больной бред — весьма.
Дейн вернулся на кухню.
Где они столкнулись в первый раз? Здесь? Или миссис Виник увидела того, кто тайком проник в ее дом, в другом месте и попыталась убежать через заднюю дверь, но не успела и была настигнута преступником на кухне? Дейн смотрел на бытовую кухонную технику, словно ожидая от нее разъяснений. Задумчиво нахмурившись, он подошел к автоматической кофеварке, которая была прикручена к дну подвесных кухонных полок, чтобы не занимать места на рабочем столике. В графин вмещалось около пяти чашек кофе. Тыльной стороной ладони он коснулся стекла. Холодное. На рабочем столике стояла чашка, налитая почти до краев. Похоже, к ней даже не притрагивались после того, как налили кофе. Он обмакнул палец в черную жидкость. Холодный.
Дейн достал из кармана и натянул на руки пару хирургических перчаток. Не задевая металлических ручек, принялся открывать один ящик за другим. В одном из них он обнаружил банку с кофе без кофеина. Значит, миссис Виник могла пить свой кофе поздно вечером, не опасаясь того, что это испортит ей сон.
Она решила приготовить себе кофе и пришла сюда, на кухню. Налила первую чашку и вернула графин на нагревательную плитку. Дверь в гостиную была от нее сзади и справа. Дейн стал двигаться по комнате так, как, по его предположению, двигалась миссис Виник. Он стал делать вид, что наливает себе кофе, и остановился там, где, как он полагал, стояла хозяйка. Судя по положению чашки на рабочем столике, она стояла чуть слева от кофеварки. И в ту минуту она увидела неизвестного. Поставила кувшин на плитку и увидела. У кофеварки был темный блестящий бок, почти зеркальный. Дейн чуть подогнул колени, пытаясь подогнать себя под рост убитой. Да, открытая дверь отражалась в кофеварке.
Она так и не успела попробовать кофе. Увидев отражение неизвестного в кофеварке, она обернулась. В первую минуту, наверно, решила, что это муж, который что-то забыл и вернулся домой. Когда же поняла свою ошибку, неизвестный уже набросился на нее.
Вряд ли она пошла на кухню готовить кофе обнаженная, хотя Дейн уже долго служил в полиции и знал, что все возможно. Просто интуиция, которой он доверял, подсказывала ему, что миссис Виник была одета. Однако, когда убийца закончил с ней, она была уже нагая. Возможно, на ней не было одежды и тогда, когда он начал… Были основания предполагать, что ее все-таки изнасиловали. С ножом у горла. Прямо в кухне. Отсутствие видимых следов спермы еще ничего не доказывало. В конце концов, прошло много часов. И потом после изнасилования еще продолжалась ожесточенная борьба. Точный ответ на вопрос может дать только лабораторная экспертиза. Наконец, часто насильники не достигают оргазма. У них другая цель.