Толкнув дверь, они вошли в вестибюль и прямо перед собой увидели ступеньки лестницы, поднимающейся на верхние этажи. Широкий проход под аркой справа вел в просторное, выложенное белой плиткой помещение бара, оттуда доносился резкий запах прокисшего вина. За стойкой с десяток посетителей прихлебывали из объемистых кружек темно-коричневую пенистую жидкость. Прислуживала пожилая женщина, на ней все было черным: длинное платье, прямые волосы и пышные усы на светло-коричневом лице. Постеры на стенах извещали о выставках и модных дискотеках как в самом Форт-Эйлианне, так и в других городах.
Одна из них гласила:
ЗНАМЕНИТАЯ ТРУППА «РИНКУС»!
Вас ждет сто захватывающих воображение номеров! Вы насладитесь зрелищем пляшущих и резвящихся халтурят под свисти удары плетей в руках искусных бичевателей! Каждый свистер в Хрустальном Дворце!
Другая оповещала:
БИЧЕВАТЕЛЬ НЕД ТИККЕТ И ЕГО ПРЕЛЕСТНЫЕ ХАЛТУРЯТА!
Как они скачут! Как они резвятся! Бичеватель Нед превращает свист бича в незабываемую песнь и BbwoBapuBaem участникам своей труппы за ошибки и недостаточное рвение мастерски выполненными, хлесткими ударами кончика плети!
— Что вы застыли, как загипнотизированная рыба? — рявкнула на них женщина из-за стойки. — Будете пиво пить или вас интересует еда? Тогда ступайте наверх!
— Терпение, — кротко произнес Джерсен. — Мы еще не решили.
Подобное высказывание явно возмутило женщину. Голос ее стал резким и грубым.
— Вы говорите — терпение? Какого еще терпения можно от меня требовать, когда весь вечер приходится подивать пиво захмелевшему мужичью? Пройдите сюда, ко мне за стойку! Я угощу вас струей вот из этого крана, да еще под полным напором... Вот тогда и выясним, кому из нас нужно запастись терпением!
— Мы решили сначала перекусить, — сказал Джерсен. — Как там сегодня четоуси?
— Как всегда, не хуже и не лучше, чем в любой другой день. Отстаньте от меня, не тратьте попусту мое время, раз отказываетесь от пива... А это еще что? Вы еще смеете насмехаться надо мной? — Она схватила наполненную пивом кружку и замахнулась ею на Максела Рэкроуза.
Тот проворно шмыгнул в вестибюль. Джерсен не отстал от него ни на шаг.
Женщина презрительно тряхнула растрепанной черной гривой, затем отвернулась и стала кончиками пальцев нервно крутить усы.
— Этой даме явно недостает обаяния, — проворчал Рэкроуз. — Никогда ей не сделать меня постоянным клиентом.
— Обеденный зал может таить для нас еще большие неожиданности, — заметил Джерсен.
— Надеюсь, они окажутся куда более приятными.
До лестницы, на которую они шагнули, донесся целый букет запахов, в котором смрад прогорклых жиров, употребляемых при стряпне, смешивался со зловонием инопланетных приправ и затхлого нашатырного спирта, применяемого здесь, по-видимому, для мытья посуды.
На первой же лестничной площадке Рэкроуз остановился:
— Честно говоря, мне как-то не по себе. Вы продолжаете настаивать на том, что нам так уж обязательно здесь поужинать?
— Если вы настолько брезгливы, то не утруждайте себя подъемом выше. Мне же попадались рестораны и куда хуже этого.
Рэкроуз пробормотал что-то себе под нос и нехотя снова стал подниматься по ступенькам.
Входом в ресторанный зал служили массивные двустворчатые деревянные двери. За широко расставленными столами посетители сидели, низко склоняясь, сбившись в тесные небольшие группки, словно заговорщики, и пили пиво или ели, почти опустив лица в огромные деревянные миски.
Навстречу вышла тучная женщина, показавшаяся Джерсену не менее грозной, чем дама при пивном кране, хотя эта была на несколько лет моложе. На ней тоже было бесформенное черное платье, а волосы свисали единой слипшейся массой. Усы у нее, однако, были не столь пышными. Гневно сверкая глазами, она попеременно глядела то на одного из новоприбывших посетителей, то на другого.
— Как я понимаю, вам захотелось поесть?
— Да, — ответил Джерсен. — Именно поэтому мы здесь.
— Садитесь вон туда.
Женщина пересекла вместе с ними весь ресторанный зал и, усадив клиентов, с видом, не предвещающим ничего хорошего, низко наклонилась, уперев в стол ладони.
— Ну, и что вам больше всего по вкусу?
— Мы знакомы с дарсайской кухней только понаслышке, — сказал Джерсен. — Что бы вы нам могли порекомендовать из того, что вам больше всего нравится?
— Этого еще не хватало! Такую пищу мы готовим только для себя. Посетителей мы кормим только чичулой, вот и извольте довольствоваться тем, что вам подадут. — Увидев недоуменные взгляды Джерсена и Рэкроуза, женщина соблаговолила пояснить: — Это та баланда, которую мы скармливаем мужикам.