– Ой. – Едва оставшись на ногах, я сделала несколько шагов назад, стараясь удержать равновесие. Цепкая мужская рука мигом ухватили меня за локоть, не давая ещё больше опозориться, и потянула на себя. Вот честно, живот у меня уже урчал, припадок был, дуру из себя строила, осталось только упасть перед императором для полноты картины. – Благодарю, Ваше Величество. – Смутилась я. Даже играть не приходилось, щеки покрыл стыдливый румянец. Поднять голову, и встретиться с глазами мужчины было ужасно сложно.
Обстановку разрядил задорный смех. И был он не насмешливым или злым, а словно император радовался вместе со мной. Он отпустил меня, но отходить не спешил. Тихий бархатистый голос, от которого по телу побежали мурашки, заставил поднять глаза и встретиться с сапфировым взглядом.
– Спасибо вам за ваш восторг. Давно во дворце никто не останавливался здесь, чтобы просто оценить всю красоту этого места, и уж тем более не был им так поглощен как вы. В основном люди обращают внимание на цветы и клумбы, чем на истинную прелесть этого места. Пройдёмся, леди Роян? – Мужчина предложил мне свою руку, и, не смотря на дрожь во всём теле, я смогла со спокойным выражением лица, принять её.
– Как вам будет угодно, Ваше Величество.
– Что вы. Просто Ромул, когда мы наедине. – От того проникновенного шепота, которым было произнесено последнее слово, сердце застучало, словно я пробежала несколько переулков от озлобленных сторожевых собак. – Могу я в свою очередь называть вас Роян?
– Как вам будет угодно, Ваше Величество. – Вновь повторила я заученную фразу, а затем сразу исправилась. – Конечно… Ромул.
Что-то странное я чувствовала сейчас рядом с императором. Не было обычного стеснения и чувства паники. Всё было так, как и должно быть. Будто бы всё правильно и верно.
Прогуливаясь и перебрасываясь изредка фразами, мы словно вначале пробовали друг друга, как пирог, когда не знаешь, готов он или нет. Спустя десяток минут Ромул уже рассказывал мне истории из своего детства, и я смеялась над приключениями вредного и невоспитанного мальчишки, не веря, что он мог быть такой занозой.
С трудом сдерживалась от того, чтобы рассказать какую-нибудь забавную историю из своей профессиональной деятельности, о том, как из-за меня в соседнем городке женщинам запрещено играть с мужчинами в дартс, или почему в нашем городском архиве пропали все книги, названия которых начиналось на: «Ива…».
К сожалению, такой роскоши я была сейчас лишена. Только прикушенный язык позволял не перебивать Ромула, вставляя свои истории. Из жизни Роян я знала достаточно мало, и придумывать что-то или смешивать её и свою жизнь я всё ещё опасалась, а потому просто от души смеялась над историями Императора.
За прогулкой и разговором я даже не заметила, как мы с мужчиной оказались сидящими в той самой беседке, купол которой возвышался над растениями. Только в очередной раз моргнув, поняла, что Ромул находится ко мне слишком близко и мужская рука ласково поглаживает мою ладонь.
Это было очень непонятно. Или император относится ко мне как к другу, что несколько уменьшает мою самооценку, или о проклятии было что-то недосказано?
Но уют рядом с мужчиной оказался настолько сильным, что ничего предпринимать сейчас не хотелось. Вместо этого я расслабилась, откинувшись на скамейке, задрав голову вверх и наблюдая за просветом в прозрачном куполе беседки, обвитой зеленым плющом.
Рядом со мной на скамейке откинулся и император, тоже поднимая взгляд к золотистым солнечным зайчикам. Так он стал только ближе ко мне. Правым плечом я ощущала его плечо и жар мужского тела.
– Роян, ты очень интересный человек. – Тихий шёпот нарушил проникновенную тишину, всколыхнув не самые позитивные мысли. Роян. Сейчас я Роян, и я не имею права влюбляться в этого мужчину! Влюбляться? Что за глупые мысли приходят в мою неразумную голову в этот прекрасный вечер! Вначале Реян, теперь Ромул, кто дальше? советник императора или главный маг?
Резко сажусь, выравнивая осанку, и поправляю смявшуюся юбку. Не выдержав, поворачиваю голову в сторону Ромула, и омут голубых глаз топит меня всё глубже. Разве разрешено мужчинам обладать таким насыщенным глубоким оттенком? Это мужчины должны тонуть в женских глазах, а вовсе не наоборот.
Эта мысль всколыхнула меня, и я уже ясным взглядом посмотрела в глаза императора, собираясь обаятельно улыбнуться, но вместо этого замерла, не сумев скрыть удивление, если, конечно, Ромул его заметил. Мужчина не сводил своего взгляда от моих глаз, и я понимаю, что теперь тонет он. Дыхание перехватило, руки сжали в попытке успокоиться ткань юбки.
– У тебя невероятная улыбка. – Бархатный баритон заставляет жмуриться от удовольствия, и я борюсь с этим, но ненадолго. Лицо мужчины оказывается в нескольких сантиметрах от меня, и глаза сами прикрываются.