Дочь князя сидела на полу рядом с креслом, обхватив себя руками в защитном жесте и опустив голову вниз. Кудрявые локоны закрывали лицо смуглой девушки, но стекающие по коленям слезы они скрыть не могли. Сейчас трудно было сказать, что эта девушка любила провоцировать других и была той ещё светской львицей.
Присев рядом с плачущей девушкой, несмело протянула руку вперед, проводя рукой по волосам, успокаивая. Я ожидала, что Малеар может поранить меня острыми ноготками, ударить, или банально вцепиться мне в волосы, но не была готова к тому, что затихнув, она вдруг поддастся вперед, и, ухватив меня обоими руками, обняв, уткнётся мне в плечо. От неожиданности я покачнулась, но смогла удержать равновесие. Растерявшись, в поддержке оглянулась на Хокусу, ожидая подсказки, что мне делать дальше. До этого мне ещё ни разу не приходилось кого-то успокаивать. Степчанка сделала руками жест, будто кого-то обнимает, и я сомкнула объятья, гладя затихшую, но не прекращающую плакать девушку, по спине.
Я даже забыла, что в моих руках находится коварная соблазнительница, смешащая собственной глупостью и нарциссизмом других. Сейчас это была маленькая девочка, нуждающаяся в поддержке.
Рядом села, наполовину согнув ноги, благо брючный костюм это позволял, степчанка. Скрестив руки на груди, девушка, глядя куда-то поверх нас, заговорила. Сейчас я могла услышать её голос вблизи, и была поражена, каким благозвучным он оказался. Той же Кристиан до неё было далеко. Звуки обычных, казалось, слов зачаровывали, гипнотизировали и поглощали.
– Не радуй своих врагов своими страданиями. Всю боль должны видеть только близкие тебе люди. Даже умирая, в лицо смерти ты не должна показывать свой страх и боль. Это лишь временно. Скоро всё образумится, доктор прибудет и поможет. Ты сильная, так оставайся сильной. Грудь не то, что делает тебя тобой.
Малеар затихла и, подняв голову, посмотрела на говорящую, словно в пространство, степчанку.
– И что это? – Не выдержав, спросила девушка, с надеждой в голосе. Она отпустила меня и снова оглянулась на степчанку.
– Улыбка. Глаза. Вера в чудеса. – Просто ответила Хокуса. Присмотревшись к лицу Малеар, я и в самом деле поняла, что у неё очень красивые глаза, особенно, если она не красит их как… девицы легкого поведения. И улыбка, появившаяся у неё на лице, после слов Хокусы, тоже была милой. И как я не заметила этого? Но вот последнее?
– Чудеса? – Тихо спросила я, отпуская Малеар, которая немного успокоилась. От моего вопроса, девушка, вздрогнув, схватилась левой рукой за запястье, подвигая браслет, но больше привлекая этим мое внимание. От резкого движения широкий браслет чуть сдвинулся, приоткрывая татуировку.
– Ты веришь в потерянных богов? – С удивлением спросила я, вглядываясь в знакомый узор. Мне даже не нужно было видеть весь рисунок, достаточно несколько завитушек орнамента, который я каждый день видела на своём браслете. Потерянные, но не забытые. Согласно легенде Древние Боги, охраняющие наш материк от разных бед, поддерживали равновесие в мире. Тогда количество магов и людей было несопоставимо. Лишь немногие обладали силой – те, кого отмечали сами боги. Но жрецам не понравилось, что боги даруют магию не только им, но и тем, кто рождался в обычных семьях, и они усыпили богов и заточили в одном из храмов где-то в глубинах средиземных островов. Но силы они не приобрели, лишь с каждым годом всё больше и больше людей стали рождаться с магической силой. Но сила эта в каждом поколение всё убывала и убывала. Если раньше любой маг мог остановить шторм или цунами, вызвать ливень над целым районом или повернуть вспять русло реки, то теперь их почти не осталось. Решив, что лучше уж пусть магов будет немного, но сильных, чем много слабаков, которые только и могут, что улучшать собственную жизнь, а не приносить благо другим, обычные люди искали столетиями своих богов. Но сколько бы они не искали, не могли найти остров, где в разрушенном храме покоятся в вечном сне боги. Так Древние Боги и стали Потерянными, но, даже находясь в вечном сне, они имели силу помогать тем, кто искренне звал их в трудную минуту. Они не помогали убийцам, насильникам, моральным уродам и тем, кто был жесток душой, остальным же боги исполняли их заветное, не известное даже самому человеку, желание, приводя к нему его судьбу.
Но, даже нося их символ, я никогда не думала о том, чтобы сделать татуировку с их символом. Это тату делалось с использованием особых трав, и удалить его было невозможно. Даже если срезать кожу с татуировкой, после она всё равно появится на восстановившемся участке. Так что для того, чтобы решиться на татуировку, нужно быть очень уверенным человеком, верящим в них всей душой. Малеар открывалась мне совершенно с другой стороны, и то, что Хокуса это увидела, а я, журналистка – нет, не делало мне чести.