Всхлипнув, девушка кивнула, вновь опустив голову, скрывая, на этот раз красные от смущения, щеки.
– Прошу вас, никому не говорите об этом. Я заплачу вам… Я отдам… Что вы хотите, чтобы молчать об этом?
Степчанка рассмеялась и положила руку на плечо девчонки. Сейчас Малеар не воспринималась взрослой девушкой, торгуясь как маленькая девочка.
– Не волнуйся. Мы никому не расскажем и нам ничего от тебя не нужно. Не стесняйся быть собой. Если тебя успокоит, то вот, смотри. – Хокуса сняла с шеи прямоугольный деревянный кулон и протянула его на раскрытой ладони, показывая узор на древесине. Всё те же символы и завитки.
В надежде Малеар оглянулась на меня. Я улыбнулась, но развела руки в стороны.
– Прости, показать свой оберег не могу, но он тоже посвящен Потерянным Богам. Обещаю, от меня никто не узнает о твоей тайне.
– Спасибо… девочки. – Малеар вновь попыталась заплакать, по крайней мере, глаза её стали влажными, но степчанка быстро угомонила её. Резко нагнувшись к Малеар, она щелкнула ту по носу. – Эй!
– Если сейчас заплачешь – укушу тебя за нос! – Пригрозила Хокуса. Не выдержав её серьезного лица, Малеар рассмеялась, а следом и я присоединилась к смеющимся девушкам. Не удержавшись, взлохматила волосы Малеар, за что меня несильно стукнули кулачком в плечо, фыркнув при этом.
Врач и придворный маг пришли, когда мы трое уже вовсю смеялись. Нас с Хокусой оперативно выгнали из комнаты, запретив заходить к Малеар, пока они не закончат.
Пока мы шли по коридору, в голове крутилось сотни мыслей. Не выдержав, я спросила у девушки:
– Как ты узнала всё это про Малеар? И тату заметила?
– Вся моя жизнь прошла в степи, где бродит множество опасных тварей. Любое неверное движение или невнимательность может привести к смерти. Опасно всё: от диких птиц, способных выклевать спящему человеку глаза, и ядовитых насекомых, прячущихся в траве, до диких кошек размером с быка, но тихих и незаметных, словно воздух. Отец учил меня по шелесту травинки в сотне метров, узнавать зверя. Всего лишь наблюдательность.
– Про меня тоже есть что сказать? – Напряглась, ожидая, что могла выдать своим поведением. Девушка спокойно посмотрела, с какой-то усталостью во взгляде, и, отвернувшись, ответила.
– Ты и так всё о себе знаешь. Нужны ли мои слова той, что каждый день ходит по грани.
Пораженная, казалось бы, простыми словами, я застыла на месте. Будто не замечая моей остановки, девушка продолжила идти, пока не скрылась за поворотом.
День начинался. Через десять минут должен был наступить завтрак…
Глава 10
Время приближалось к обеду, а я всё думала об этой ситуации. Ещё и недели во дворце не провела, а кто-то уже активно пытается избавиться от конкуренток на потроха нашего императора. Для меня торт с кремом, на который у настоящей Роян жуткая аллергия, для Малеар – проклятье, уменьшившее её грудь. Кто следующий, и что будет на очереди? Если бы я била по самым больным местам, как, по всей видимости, любит делать негодяй, Кристиан бы лишилась своего голоса, Клиена – волос, которыми так гордится, а Хокуса… здесь было сложней. Девушку или похитят, или организуют ей травму, из-за которой сложно или невозможно будет ходить. Она живёт в движении, дышит свободой, и только это может её сломать.
Это со мной всё было достаточно скучно – всего лишь отравление, так как особо ничего о себе я рассказывать не захотела, вот и найти на меня рычаг давления, кроме запугивания, было сложно. Не убить, ведь отравление произошло прямо на обеде у императора, где было множество людей, а не в комнате, где я могла бы съесть и умереть тихо. Нет, пока всего лишь запугать. Пока. Но должного эффекта это не оказало – ведь я не выбыла с отбора по собственному желанию, опасаясь за свою жизнь, а лишь подогрела интерес правителя к себе. Так что следующая попытка будет направлена уже на мой выход из дворца вперёд ногами.
Про сам завтрак говорить было нечего, он прошёл в молчании. Даже те, кто радовался неудаче соперницы, в данный момент понимали, что любой смешок, ирония или шутка, и недовольство Ромула может быть направленно именно на них. Реян, что пришёл это сообщить, оглядел нас всех, отчего даже у невиновной меня свело желудок от страха, и предупредил о последствиях. Хорошо ещё казематы показать не решил. А то я помню, как он мне ими угрожал, когда засаживал в карету. Либо несколько дней в карете в пути, или вся жизнь в тюрьме под замковыми стенами.