«Загородный дом» оказался довольно просторным особняком, расположенным на большом участке леса, который был обнесен кирпичной стеной. Сервис был более чем ненавязчивым, и, если бы не охрана, состоящая из крепких, молодых людей в строгих костюмах, могла бы возникнуть иллюзия, что находишься на отдыхе. Никакого ограничения свободы в пределах территории, разумеется, не было. Алексей Сергеевич гулял по лесу, подолгу валялся на траве, систематизируя сумбур чужих «памятей», копошившихся в голове. Как уже говорилось, личностного отпечатка в них не было. Просто в ответ на вопрос в голове возникала картинка. И поди ты разберись, у кого перед глазами происходило «вспоминаемое» действо.
Хотя, конечно, при желании можно отличить небритые и усатые рожи арабов от экипажа космического корабля. К счастью, лица Юли среди них не было. Как, впрочем, и морды того молодого наглеца, с охоты на которого все началось.
— Безусловно, фигурант говорит правду. Конечно, многого недоговаривает, это явно видно из манеры разговора, но рациональное зерно во всем этом есть.
— Спасибо, Евгений Андреевич.
Сергей Игоревич пожал эксперту руку. Что ж, состоявшийся разговор только подтвердил то, в чем он и сам был почти на сто процентов уверен. Да и вряд ли тот, на ком висело обвинение в убийстве, решился бы вернуться из-за пустяка. Если только он не сумасшедший, конечно. Но, эксперт практически сразу же отверг предположение о возможной ненормальности фигуранта. Что ж, пора брать быка за рога.
Машину полковника охрана узнала издали. Проверив пропуск, секьюрити поднял шлагбаум, и «Волга» цвета воронова крыла въехала на территорию объекта СК/117. Именно так именовался особнячок в документации ведомства, в котором работал сидевший за рулем человек. На этот раз Сергей Игоревич приехал в сопровождении еще одного человека. Тот был рангом повыше и хотел лично познакомиться с Алексеем Сергеевичем, прежде чем дать делу ход.
Смирнов-Егоров лежал на диване, когда в его номер, состоящий из двух комнат и ванной, постучали.
— Войдите, открыто!
Обменявшись рукопожатием, все сели за невысокий столик. Сергей Игоревич поднял трубку телефона и попросил:
— Леночка, принесите нам, пожалуйста, чаю. Чувствовалось, что здесь его хорошо знают, да и вел он себя нескованно.
Когда же принесли чай, он сделал небольшой глоток и начал:
— В общем и целом, мы склонны вам верить. Но, все же в вашем рассказе чувствуется какая-то недоговоренность, — заметив в глазах Егорова выражение, принятое им за настороженность, продолжил: — Доверьтесь нам, Алексей Иванович. Ведь вы должны согласиться, что для серьезного поиска слишком мало данных.
Тот в задумчивости кивнул, взвешивая все «за» и «против». В конце концов он пришел к выводу, что никакой ощутимой пользы из спрятанного у берегов Кольского полуострова катера извлечь не сможет, и разжал губы:
— Вы правы, я рассказал далеко не все. Кроме скафандра, переданного в ваше распоряжение, мною обнаружен космический корабль. Скорее, это межпланетный челнок, не пригодный для межзвездных путешествий. Но, я думаю, базового корабля на нем достичь можно.
— Вот те раз! — не сдержался спутник Сергея Игоревича. — Так вот прямо и «межпланетный». Алексей Сергеевич лишь пожал плечами.
— Послушайте, а зачем вам все это надо? Ведь вы, судя по всему, прекрасно могли бы сделать вид, что вас это не касается. Кораблик бы распотрошили на предмет технологий, да и жили бы себе на Западе припеваючи. — Незнакомец явно провоцировал Алексея Сергеевича.
«Да просто выхода другого нет. В Империи я уже жил. И не прижился, — чуть не сорвалось с языка. — Для меня ведь главное — быть свободным. И совсем не важно зачем. Как ветер. Чувствовать себя подобно птицам, что парят в небесах и могут лететь куда только захотят. И не помнить о так называемом обществе, в котором таким, как мы, нет места. Ни государствам, не важно, большим или маленьким, ни любой другой кем-то организованной системе, будь то первобытное племя или современная корпорация, не нужны такие индивидуумы.
Вольнодумцы… не признающие законов и традиций. Ненавидящие хозяев и не желающие ежедневно кропотливо и монотонно трудиться, гнуть спину перед боссом и выполнять план. Или приносить прибыль, радея об «общем деле».
Изгои, познавшие одиночество и свободу и даже под страхом смерти не желающие расставаться с этим удивительным чувством. Такие, как я, не заводят привязанностей и очень редко имеют друзей. А в глазах добропорядочных обывателей, всех тех. для кого слово «свобода» намертво связано с продолжением — «осознанная необходимость», На них стоит несмываемое клеймо, заставляющее сторониться, будто боясь заразы.
И вот пройдя сквозь Портал, и обретя то, что хотел, — свободу, к которой стремился всей душой, я просто боюсь прихода сюда Империи. Все равно как если бы у мучимого жаждой путника в пустыне в последний момент отняли глоток воды.
И если у меня есть хоть один шанс из тысячи остаться вне системы, возможность остаться самим собой, я его непременно использую. Конечно, возможно, я слишком категоричен и делю все на белое и черное. Но, я же не осуждаю других, подобных мне. Они сделали свой выбор и даже, наверное, счастливы. Хотя, если честно, мне жаль их, не видящих открывшуюся мне истину, имя которой СВОБОДА».
Однако вслух озвучить подобные мысли Алексей Сергеевич не захотел.
— Я добровольно, слышите, добровольно, решил поделиться информацией. И повторяю, сейчас в эту самую минуту по вашей планете ходят пришельцы из другого мира, А вы тут… А что касается «зачем» — считайте это всплеском патриотизма.
— Н-да, господин полковник. Занятные у тебя агенты. И сведения у них, я бы сказал…
После чего начальник поднялся и вышел.
— Не берите в голову, Алексей Иванович, — примирительно заговорил Сергей Игоревич. — Я этого человека много лет знаю. И, смею заверить, впечатление вы произвели благоприятное.
— Угу, сейчас описаюсь от счастья.
— Да, кстати, — не желая развивать тему, «вспомнил» полковник, — о вас постоянно беспокоятся ваши партнеры по бизнесу.
— Какому еще бизнесу? — спросил Алексей, хотя прекрасно понял, о чем идет речь.
— Ну же, вы не производите впечатления склеротика. Милая хозяйка косметического кабинета и ее внештатный сотрудник.
ГЛАВА 39
— Свидание окончено, леди. — Голос полицейского, вошедшего в помещение, был сух и официален.
— Я дождусь вашего освобождения, слышите? — спешно заговорила Юлька. — Где вы остановились?
— Зачем это вам? — слегка удивился Николай. — Впрочем, мотель «Цветок сирени». Это…
— Я знаю, где это, — перебила Юлька не очень вежливо, но стоящий в дверях полицейский уже начал выказывать нетерпение.
Девушки вышли на улицу, и лишь тогда Ленка поинтересовалась:
— На каком это языке ты с ним разговаривала?
— Ох, Лен, я же тебе который день пытаюсь втолковать. Со мной в последнее время происходят весьма странные вещи.
— Это я и сама заметила.
— Во мне как будто одновременно живут два совершенно разных человека. Одна — это я, Юлия Даниловна Кузнецова. Не так давно защитившая диплом и направленная на работу в московскую больницу.
— Угу-м, а вторая, дай попробую догадаться… С треском выгнанная с работы и теперь с большим успехом занимающаяся частной практикой врач.
— Совершенно верно, — как будто не заметив Ленкиного сарказма, подтвердила Юлька. — Только вот, понимаешь… Способности эти, они вроде как не мои. Там, откуда я прибыла, это в порядке вещей. Развитие младенца контролируется с момента зачатия. Если мать — Высшая, то ею самой. А если возникает необходимость модифицировать кого-то из «нормальных»… Короче, пожелай кто-то из женщин, я могла бы помочь ей родить ребенка с заранее заданными свойствами.
— Переделка людей? — в задумчивости пробормотала Пестрова.
И непонятно было, чего в ее голосе больше, воодушевления или осуждения.