На поле возвели огромный красно-белый полосатый шатер. Почти каждый из цирковой братии помогал натягивать направляющие канаты, чтобы поднять его и установить на место. В этом деле требовалось как можно больше рабочих и исполнителей. Поверх травы внутри шатра насыпали свежие опилки, чтобы сделать пол более мягким. Горди любил этот момент: когда центральное кольцо пустовало и цирк не омрачали тысячи мужчин, женщин и детей, с нетерпением ожидающих начала представления.
Завтра, когда начнет работу, воздух наполнится запахом попкорна и леденцов, смешавшись со свежими опилками и яблоками в карамели. Лучшего запаха не придумать. Громкое гудение генераторов на заднем плане звучало для Горди как музыка, отгоняя воспоминания, пытавшиеся заполнить его разум. Он все время возвращался к своему несчастному детству. Когда слышал, как ссорились его родители, пронзительный голос матери разносился по лестнице, пока громкий стук не заглушал его.
Чаще всего отец Горди — любитель выпить — поднимался и начинал избивать его без всякой причины. Горди шел в школу и придумывал самую невероятную ложь о синяках. Он ненавидел своих родителей, но не хотел оказаться в детском доме. Горди научился настолько хорошо врать, что почти сам в это верил.
Потом случились инциденты с Эндрю и миссис Голдсмит. Горди не чувствовал угрызений совести за то, что он с ними сделал. Они смеялись над ним и заслужили то, что получили. Такова жизнь. Ведь никого не волновало, что его собственный отец бил и пинал его до посинения? Горди понравилось чувствовать себя хозяином положения, причинять боль другим. Этому его научил отец.
Цирк пробудет здесь четыре ночи, и у Горди появилась идея. Вчера, когда они приехали, их ждала группа подростков, которые следили за каждым их шагом. Они интересовались цирком почти так же, как и сам Горди. Один из мальчишек выглядел немного медлительнее остальных; он смотрел на львов, обезьян и слонов с нескрываемым удивлением на лице. Его челюсть отвисла, губы слегка разошлись, и с них стекала струйка слюны. Один из младших мальчиков толкнул его локтем в бок, и он закрыл рот, подняв грязный рукав, чтобы вытереть губы. Горди специально подошел к ним, чтобы поговорить, спросить, нравится ли им цирк. Все четверо дружно кивнули.
— Хотите получить бесплатные билеты, чтобы приходить смотреть шоу каждый вечер?
— Правда, мистер? Это было бы здорово. Как мы можем получить бесплатные билеты?
— Нам предстоит большая работа по подготовке к выступлению, много дел. Очень бы пригодилась помощь в расстановке скамеек и укладывании свежих опилок каждое утро на арене. Я могу поговорить с рингмейстером и узнать, не согласится ли он, чтобы вы присоединились и помогли в обмен на несколько билетов.
Все четверо одновременно закричали:
— Да, пожалуйста!
— Меня зовут Горди — ну, это мое настоящее имя. Когда я работаю, то превращаюсь в клоуна Тафти. Видите, вон тот плакат? Клоун в черно-белом? Это я.
— Правда, вы настоящий клоун? Это потрясающе.
Горди улыбнулся.
— Я тоже так думаю. Подождите, а я пойду поговорю с боссом, может, мы предложим вам какую-нибудь работу. Конечно, вам придется договориться с родителями. Возможно, они не захотят, чтобы вы приходили сюда каждый день.
Подросток, который выглядел немного медленнее и старше остальных, засмеялся.
— Моей матери все равно. Она постоянно говорит мне, что я должен участвовать в шоу уродов.
Другие мальчишки тоже засмеялись. Один из них сказал:
— Да, она такая. Ты тоже можешь стать клоуном. Мы могли бы звать тебя Коко вместо Колина.
Мальчик, который ударил его локтем, начал смеяться так сильно, что слезы покатились по его щекам.
— Коко — гораздо лучшее имя, чем Колин. Дерьмо на палке — лучшее имя, чем Колин.
Колин нахмурился на них, и его нижняя губа начала дрожать.
Горди похлопал его по руке.
— По-моему, Колин — отличное имя, так почему бы вам не пойти и не узнать, сможете ли вы все вернуться сегодня днем и помочь? Просто найдите меня. Я буду здесь недалеко.
Мальчишки повернулись и побежали, оставив Колина плестись позади. Горди почувствовал искру возбуждения. У него появились большие планы на Колина. С тех пор как Горди убил своих родителей, в нем жило чувство, что он хочет сделать это снова. Нет, не хотел — это звучало недостаточно выразительно. Он знал, что должен сделать это снова. Только он не думал, что будет убивать взрослого. Проще убить подростка. Они вечно где-нибудь шатаются без присмотра и теряются. Он мог бы обставить все как несчастный случай. Только он будет знать правду. Колин оказался гораздо крупнее, чем Горди предполагал, но, похоже, никому нет до него дела, так что для начала парень сгодится. Потом, если все пойдет по плану, он сможет продолжить, и никто ничего не узнает.